Красный Марс

— Вот и хорошо, потому что у вас, ребята, проблема есть, и я не хотел бы, чтобы их было больше одной! В борозде Кларитас началась пылевая буря, она набирает силу и движется на север с приличной скоростью. Мы думаем, она настигнет вас через день-два.

— А не рано ли для пылевых бурь? — спросил Аркадий.

— Да нет, сейчас L_S = 240°, это вполне привычное для них время. Южная весна. Как бы то ни было, она началась и идет к вам.

Он отправил фотографию бури, сделанную спутником, и они внимательно посмотрели на экран. Регион к югу от Фарсиды затянуло бесформенным желтым облаком.

— Нам лучше отчаливать прямо сейчас, — сказала Надя, изучив фото.

— Ночью?

— Пока мы можем запустить винты на батареях, а завтра с утра их зарядить. Потом у нас может и не быть достаточно света, если мы не поднимемся выше пыли.

Поговорив еще немного с Джоном, а затем с Энн, они поднялись в небо. Ветер подгонял их на восток-северо-восток, и они двигались к самому югу горы Олимп. Оттуда они надеялись зайти за северную оконечность Фарсиды, чтобы хоть на время получить защиту от бури.

Ночью складывалось ощущение, будто они летели громче. Ветер обдувал ткань оболочки дирижабля с изменчивым воем, а двигатели жалобно гудели. Они сидели в кабине, освещенные лишь тусклой зеленой подсветкой приборов, и тихонько говорили, преодолевая черную землю, лежавшую под ними. До Андерхилла было около трех тысяч километров — а это порядка трехсот часов полета. Если лететь круглые сутки, на это нужно примерно двенадцать дней. Но буря, если она будет набирать силу такими же темпами, настигнет их гораздо быстрее. А потом… трудно сказать, что может случиться дальше. Без солнечного света винты посадили бы батареи…

— А мы можем просто плыть по ветру? — спросила Надя. — И включать винты, только когда нужно подправить направление?

— Может быть. Только ты же знаешь, что эти штуки разработаны так, что без винтов нельзя подняться в воздух.

— Ну да.

Она сделала кофе и вернулась в кабину с двумя чашками. Они сели и принялись пить, глядя то на черный пейзаж, то на зеленый экран радара.

— Наверное, нам придется сбросить все, что нам не нужно.

И эти чертовы мельницы — в первую очередь.

— Это же балласт, его стоит сберечь для подъема.

Ночные часы тянулись медленно. Они сменяли друг друга у руля, и Наде в тревоге удалось поспать всего час. Вернувшись в кабину, она увидела, что впереди над горизонтом уже возвышалась черная масса Фарсиды — два южных из трех крупнейших вулканов — гора Аскрийская и гора Павлина. Они казались горбами на фоне звезд, словно выступающими из-за края света. Слева от них по-прежнему вздымалась гора Олимп, и вместе с остальными двумя вулканами она создавала впечатление, будто они низко летели над каким-то поистине огромным каньоном. Экран радара отображал этот вид в малом масштабе нанесенным на зеленую сетку.

Позднее, за час до рассвета, показалось, будто перед ними вырастал еще один огромный вулкан. Весь южный горизонт вздымался, низкие звезды исчезали у них на глазах, Орион тонул во тьме. Приближалась буря.

Она настигла их на рассвете, задушив всю красноту восходного неба, обступив их, ввергнув все окружающее в пыльную тьму. Мимо с приглушенным ревом проносился вдруг поднявшийся ветер. Из окна они теперь могли видеть лишь на несколько метров. Вихрящаяся желтая пыль напоминала приближенное изображение облаков Юпитера. Вихри обвивали раму дирижабля, качая и тряся гондолу.

Им повезло, что они решили отправиться на север. Аркадий в какой-то момент заметил:

— Будем надеяться, ветер обогнет северный склон Фарсиды.

Надя молча кивнула. У них не было шансон зарядить батареи после ночного хода, а без солнечного света моторы не могли долго проработать.

— Хироко сказала мне, что на земле во время бури должно оставаться примерно пятнадцать процентов от обычного количества солнечного света, — произнесла она. — Выше должно быть больше. Значит, мы все-таки будем заряжаться, но медленно. Если за день наберется достаточно, то ночью сможем использовать винты. Она села за компьютер, чтобы выполнить расчеты.

Что-то в выражении лица Аркадия — не страх, даже не тревога, но любопытная слабая улыбка — заставило ее понять, в какой большой опасности они оказались. Не имея возможности воспользоваться винтами, они не могли не только выбирать курс, но и оставаться в воздухе. Да, они могли опуститься и попытаться встать на якорь, но еды у них было лишь на несколько недель, а такие бури, как эта, часто не стихали по два, а то и по три месяца.

— Вот гора Аскрийская, — Аркадий указал на экран радара. — Хорошая картинка, — он усмехнулся. — Боюсь, это лучший ее вид, который нам доступен. А жаль, я так хотел на нее взглянуть! Помнишь Элизий?