Красный монарх: Сталин и война

Климент Ефремович с трудом поднялся. Чтобы не упасть, он держался обеими руками за стол. Ворошилов стоял, слегка покачиваясь, и смотрел куда-то вдаль. Когда Сталин произнес тост, он сделал усилие и попытался собраться с силами и мыслями. Потом бросился вперед и сумел-таки чокнуться с Верховным главнокомандующим. Посмеявшись над Ворошиловым, Сталин начал произносить тост в честь Бориса Шапошникова. Клим с сознанием выполненного долга тяжело вздохнул и упал на свой стул.

После банкета Сталин пригласил Черчилля посмотреть документальный фильм «Разгром немецко-фашистских войск под Москвой», но британец был слишком сердит на генсека за дневной разговор и очень устал. Он попрощался и направился к выходу. Не успел Черчилль пройти и половину заполненного людьми зала, как Сталин догнал его и проводил к машине.

На следующее утро Уинстон Черчилль проснулся в мрачном расположении духа. Он «дулся, как ребенок», вспоминал Кларк Керр. Посол приехал на дачу в Кунцево и увидел, что премьер-министр собирает вещи. Оказывается, он решил отправиться домой. Надев шляпу, в которую могло вместиться по меньшей мере десять галлонов жидкости, несомненно, самый странный головной убор, который когда-либо видели в Кунцеве, Черчилль торопливо вышел в сад. Премьер повернулся спиной к Керру так, что тому пришлось разговаривать с его толстой розовой шеей. Посол заметил, что Черчилль, будучи аристократом, естественно, думает, будто его собеседники будут такими же, как он.

– Однако это люди совсем другого сорта. Они только что отошли от плуга или токарного станка, – сказал Керр.

– Но этот человек меня оскорбил, – мрачно произнес Черчилль. – Отныне он может воевать сам. – В конце концов премьер остановился и спросил: – Что, по-вашему, я должен делать?

Через час помощник Уинстона Черчилля позвонил в Кремль и попросил организовать встречу между британским и советским премьерами тет-а-тет. Секретарь ответил, что товарищ Сталин на прогулке. Конечно, эта прогулка была дипломатической уловкой. Дело в том, что взрыв негодования Черчилля по времени совпал с важными событиями на фронте. После них битва под Сталинградом стала неизбежной. В 4.30 утра 6-я армия вермахта атаковала 4-ю танковую армию Красной армии в излучине Дона и разбила ее.

В шесть часов вечера Сталин наконец согласился встретиться с Черчиллем в Маленьком уголке. После разговора британский премьер попрощался и встал, чтобы уйти. Сталин, казалось, смутился, потом спросил, когда они встретятся вновь.

– Может, пойдем ко мне домой, – неожиданно предложил вождь. – Выпьем вина, поговорим…

«Я ответил, что в принципе поддерживаю такую неформальную политику», – вспоминал Черчилль.

Иосиф Виссарионович провел гостя и его переводчика, майора Бирса, через множество коридоров и комнат. «Потом мы вышли на пустынную дорожку внутри Кремля и, пройдя пару сотен ярдов, оказались на квартире, где он жил». Сталин показал премьер-министру свое «простое, но величественное» четырехкомнатное жилище. Многочисленные книжные шкафы и полки были пусты. Библиотека сейчас находилась в Куйбышеве. Домохозяйка, явно не Валечка, поскольку в своих мемуарах Черчилль назвал ее «пожилой женщиной», начала накрывать ужин в гостиной. Предложение Сталина и ужин не были экспромтом. Он спланировал их еще после обеда. Александра Накашидзе позвонила в Зубалово и сказала, что Сталин велел Светлане приехать в Кремль и быть готовой «показаться Черчиллю». Затем вождь заговорил о дочерях. Черчилль сказал, что у его дочери Сары рыжие волосы.

– Моя тоже рыжая. – Сталин кивнул.

Эти слова были сигналом для домохозяйки привести Светлану.

В комнате появилась «очаровательная рыжая девушка». Она поцеловала отца. Сталин вручил ей какой-то маленький подарок, потрепал по голове и улыбнулся. Потом признался, что в молодости тоже был рыжим.

«В тот вечер у моего отца было очень хорошее настроение, – писала Светлана. – В таком настроении он мог очаровать кого угодно». Она помогла накрыть стол. Сталин в это время откупоривал вино. Светлана надеялась остаться на ужин, но когда разговор зашел «о пушках и гаубицах», Иосиф Виссарионович поцеловал ее и велел «идти заниматься своими делами». Она была разочарована, но покорно ушла.

– Почему бы нам не позвать Молотова? – предложил Сталин. – Он беспокоится о коммюнике. Мы могли бы решить все вопросы прямо здесь. У Молотова есть одно ценное качество – он умеет пить.

Когда к ним присоединился Вячеслав Молотов, на столе начали одно за другим появляться блюда. Кульминацией ужина, конечно, стал молочный поросенок. Сталин подшучивал над своим наркоминделом. Черчилль решил не отставать.

– Интересно, а мистер Сталин знает, что его секретарь по иностранным делам во время своего недавнего визита в Вашингтон сказал: он полон решимости без сопровождающих съездить в Нью-Йорк, а задержка с возвращением произошла не из-за каких-то поломок самолета, а потому что он в одиночестве гулял по Нью-Йорку? – спросил премьер.