Красный орёл (СИ)

— Может, десятки миллионов, — продолжил Массинисса. — Давай откроем, посмотрим?

— Руку сломаю тому, кто попытается открыть сумку! — громко прокричал я, ведя слона к расположению легиона.

— Понял, командир, — поднял руки вверх африканец. Хм, «командир». Звучит. Но из его уст это всё равно слышится слегка издевательски.

— А я вдобавок ноги переломаю, если командир не против, — поддержал меня Рикс. А вот он искренне отнёсся ко мне как к начальнику, пускай и временному.

— Не против! — рассмеялся я и расплылся в довольной улыбке.

Я уже смирился с тем фактом, что легиону ради достижения высоких целей приходится вести не совсем законные дела. Главное — результат. И, подозреваю, что мы везём никак не плату за новую игрушку Акио, так как здесь слишком уж много денег. Скорее всего, что-то вроде ежемесячного платежа. Мы не мешаем организовывать проституцию — нам часть прибыли, мы помогаем в получении редких товаров, еды и напитков для заведений — снова процент нам, мы не противодействуем дани, которую наложили на продуктовые магазины южане — и вновь получаем «благодарность».

Задание, к огромному счастью, прошло без каких-либо приключений. Просто доставили груз, весело поболтали по дороге, вернулись на исходную позицию. Я с Титом как раз шёл докладывать первому центуриону о проделанной работе, когда услышал голос, знакомый до боли и одновременно до приятных мурашек.

  Пусть ветер воет, пусть гром гремит,
  Меня, малыш, ничто уж не страшит,
  Пусть не судьба, пусть против мир,
  Пусть я медуза, а ты — сатир…

Олимпия Вар. Я не такой глупый, я прекрасно знал, что она будет сегодня выступать. Даже ждал её выступления.

— Олимпия, я тебя люблю! — раздался чей-то выкрик из толпы.

Я хотел её увидеть. Хотя и не ожидал, что певица выступит перед всем городом в столь смелом образе: в пурпурном плаще, с пурпурными ногтями и волосами. Проблема в том, что по старой традиции только гражданам (и детям) разрешается носить пурпур. А неграждан ждёт конфискация элементов одежды, содержащих цвет Республики, и небольшое денежное взыскание. Ничего серьёзного, казалось бы, но неграждан данный закон дико нервирует. Большинству граждан же глубоко всё равно, кто там какие цвета носит.

  Невзирая на законы бесчинства,
  Ко мне скорее пододвинься,
  И на меня смелее ринься…
  Наше с тобой Единство!

Интересно, что Олимпия обычно носит много синего цвета, который сразу после последней войны был строго запрещён почти шесть десятилетий. И тогда люди деньгами отделаться не могли, их сразу отправляли в трудовые лагеря. А всё потому, что синий был цветом флага Новой Римской Республики. Видимо, тогда такие меры были необходимы. Сейчас же не вижу смысла в ограничении цветов, которые может использовать человек.

  И на меня скорее ринься…
  Наше с тобой Единство!
  Наше с тобой Единство!
  Наше с тобой Единство…

Весьма красивая песня. Нежнее и мелодичнее «обычного» творчества Олимпии. К тому же отдаёт дань празднику, пускай и весьма своеобразно.

— Первый легионер, всё нормально? — помахал ладонью перед моим лицом Гай Гракх. Точно, я же подошёл к нему доложить о выполнении задания, а затем внезапно уставился на сцену. Баран я!

— Господин первый центурион, Ваше задание выполнено! — кое-как собрался я, очень стараясь сделать вид, что всё нормально, и вернул владельцу ключ от места, где деньги лежат.

— Засмотреться на Олимпию — не грех! — рассмеялся Акио, который так и продолжал крутиться около Гая Гракха.

— Сдохни, тварь! — внезапно раздался выкрик. Близко, слева. Я развернулся, доставая гладиус, и закрылся скутумом, в эту секунду увидел, как Тит одним прыжком пролетел футов восемь и встал на траектории между кричащим мужчиной и Акио. Нарушитель спокойствия был одет в форму южан, держал в руках самодельный самострел и находился в десятке шагов от своего командира. Но именно в него он выпустил болт.

Надо было сначала стрелять, а потом кричать, так как скутум Тита отразил выстрел, а я бросился на преступника, нанеся ему один быстрый удар навершием гладиуса по лбу. Не совсем рассчитал силу. Нападавший без сознания рухнул на плитку, а из его головы сочилась кровь.

— Всё в полном порядке! Мужчина перепил! Продолжайте праздник! — громко прокричал первый центурион, чтобы люди не глазели лишний раз в сторону происходящего. Пускай смотрят на сцену и прекрасную Олимпию.

— Это не мой боец, — склонился Акио над человеком, который чуть его не пристрелил, затем посмотрел на Тита. — А тебе, парнишка, я дам миллион денариев.

— Ганг! — подозвал Гай первого декана. — Доставить нападавшего в медицинский пункт легиона, усилить охрану, глаз с него не спускать! Допросить, когда очнётся!