Красный орёл (СИ)

Дом принято покидать с минимальным набором вещей. Обычно все ограничиваются одной большой сумкой. Я решил не становиться исключением: взял новенький телефон для связи с Ашей, пару книг, включая подаренный центурионом учебник, несколько туник на смену, одни дополнительные сандалии, теплый плащ, штаны и носки, а ещё маленький альбом. Нас организованно фотографировали в школе каждый год. Да и в Доме воспитатели с личных фотоаппаратов делали для нас снимки. Лишь на одном кадре мы вдвоем с Ашей. Сделан он три года назад, у подруги ещё все волосы на голове, мы стоим под символом Дома и улыбаемся.

Сейчас же я выносил под статую орла всё, что нажил за свою жизнь в Ювенус Салоне. Любой из Дома может подойти и забрать всё, что приглянётся. У меня там в основном одежда, но вряд ли кому-то подойдёт мой размер. Немногочисленные инструменты я отдал Фидию, мои книги отошли Мейфенг, а техника в комнате останется в ожидании нового жильца.

Ещё я пожертвовал Дому почти все оставшиеся у меня средства — 30 тысяч денариев. Немного, конечно, но всё же эта сумма равняется четырём обычным стипендиям школьника. Или трём повышенным, как было у меня. На них, например, можно купить три тысячи стандартных батонов хлеба весом в один фунт или сто бутылок неплохого вина. Либо же установить пять небольших телевизоров. А можно и два больших. Или купить одну вычислительную машинку для какого-нибудь способного ученика. Так было и с Неоклом — его одарённость на уроках по вычислительным технологиям высоко оценили, поэтому подарили от Дома личный вычислитель.

Также десятку я подкинул Аше, чтобы ей попроще жилось. В итоге у меня осталось всего несколько тысяч. Ничего, через пару недель придёт ещё 10 % моих подъемных (сорок пять тысяч), а там и стипендии капать начнут. По мере возможности буду отправлять своей подруге, да и Фидию на его амбициозные ремонтные проекты, ведь… легионеру всё равно деньги ни к чему.

Аша даже слегка прослезилась при прощании. Как и Эрма с Мейфенг. А Фидий так вообще откровенно ревел. Как же мне всех их будет не хватать! Даже Неокла. И особенно Аши. Мы с ней решили просто строить свои собственные жизни, изредка созваниваясь и не надеясь на встречу. Но я попытаюсь сделать всё возможное, чтобы вновь увидеть её, потанцевать с ней, прикоснуться к её руке.

Мы с Ашей всю мою последнюю ночь ваялись и болтали. Обо всём: и прошлое вспоминали, и друзей обсуждали, и даже шуточно планировали побег в место, в котором нас не достанет Республика со своими законами. Глупость, конечно, ведь Рим правит всем миром. Но пофантазировать об этом было невероятно приятно…

— Садись, — кивнул центурион, заехав на автомобиле прямо во двор Дома. Он сам предложил подкинуть меня до вокзала Салоны. К тому же мы с ним договаривались ещё разок пообщаться.

— Ты навсегда останешься для меня «той самой», — шепнул я на ушко любимой девушке, крепко сжав её ладонь.

— А ты для меня, — Аша разомкнула руку, и в эту секунду у меня словно остановилось сердце. Всё. Я до последнего не хотел верить, что этот момент настанет, но сейчас реальность окатила меня холодной водой.

Я молча сел в «Юпитер» центуриона, а затем смотрел на подругу до тех пор, пока автомобиль не заехал в арку дома. Аша тоже смотрела мне вслед своими огромными глазами, до краёв наполненными печалью.

— Значит, идеального личного дела тебе было мало. Ты решил стать лучшим из всех выпускников Ювенус Салоны, — заговорил Аврелий Леонис, когда мы подъезжали к узкой дорожке, навсегда ведущей меня из нашего детского города.

— Отчёт о нашем отдыхе получили? Точнее о ситуации на пирсе? — догадался я. Понимаю, что центурион сейчас просто пытается отвлечь меня от грустных мыслей, но я всё равно ему благодарен.

— Ночной пловец, — усмехнулся командир, нажав на кнопку, закрывающую у автомобиля крышу. — Героический поступок, я в полном восторге.

— Мы просто оказались в нужном месте в нужное время, — пожал я плечами.

— Я про Ашу, — а центурион, оказывается, и до этого додумался. — Ты мгновенно оценил ситуацию, сориентировался, изобрёл неплохой план и осуществил его в жизнь…

— Господин центурион, мне потребовалась помощь…

— Врёшь ты тоже хорошо, — вновь усмехнулся он. — Ты не подумай, я тебя не обвиняю, тебя вообще никак не упрекнуть, никак не доказать корыстных мотивов твоего поступка. Как я уже сказал, я восторгаюсь твоими действиями.

— Спасибо, — боязливо кивнул я, решив не подтверждать словами свои действия на пирсе. Аврелию Леонису я полностью доверяю, но будь на его месте другой легионер, для меня признание могло бы закончиться очень плачевно.

В Республике за доказанное мошенничество полагается самая суровая кара. Особенно с гражданством. Помню, два года назад было громкое дело, когда негражданин спас из пожара пятерых граждан. Правда, потом выяснилось, что он сам устроил этот пожар. Результат весьма предсказуемый…