Красный падаван

Утирая с широкого лба нервный пот, Молотов снова попытался убедить Сталина:

— Иосиф Виссарионович, выступать должен ты. Что народ подумает?

Сталин сделал нетерпеливое движение рукой и повторил:

— Вячеслав, речь будешь читать ты. Я всё ещё простужен, послушай мой голос. Нельзя допустить, чтобы Советские граждане решили, будто товарищ Сталин напуган или растерян.

Молотов тяжело вздохнул. Сам–то он был и растерян, и напуган — но долгий дипломатический опыт приучает ко всему. Да и бессмысленно было опускать руки, работая рядом со Сталиным.

— Речь мы подготовили хорошую, — продолжал Сталин. Он поднял лист бумаги к глазам и прочитал последние слова текста:

— «Сила с нами. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

Молотов почувствовал бегущий по спине холодок, подумал, что никогда не сумеет произнести эти слова с такой же интонацией. Он всегда был лишь учеником. Снова вздохнул, поднялся из–за стола, одёрнул пиджак. Пора было идти в радийную студию: до двенадцати часов оставалось всего ничего.

— Иосиф Виссарионович, — начал он было, но Сталин только нетерпеливо дёрнул щекой, быстро просматривая документы.

Его ждал Лаврентий, ждали Шапошников, Тимошенко и Жуков. Ждал Вышинский. Ждал Георгий Димитров.

А потом его ожидали переговоры с новым союзником, и уж на этих переговорах заменить его было некем. Пора было открывать Второй фронт.

Эту ночь Коля провёл в казармах кремлёвского полка охраны — не было ни сил, ни времени на дорогу домой. Доедай и ложись, сказали ему, не суетись, уж койка–то найдётся. Вчера сержант, сегодня уже лейтенант, Коля понимал, что такое гостеприимство связано ещё и с необходимостью сохранения государственной военной тайны, — не всякий–то день марсиане к товарищу Сталину залетают, — но заснул неожиданно легко и снов не видел. На соседних койках старательно храпели крепкие товарищи с подкупающе–честными лицами волкодавов. Однако уже через пару часов пришлось вместе со всеми вскакивать по тревоге.

Фашистская Германия бомбила наши города, перешла границу.

Коля не боялся войны. Он давно понимал, что война неизбежна. Буржуи ведь не потерпят, чтоб на планете, которую они привыкли безнаказанно грабить и считать своей собственностью, вдруг появилась новая свободная сила. Империалистические страны не могут существовать без эксплуатации более слабых и отсталых народов — это ещё Карл Маркс сказал.

А сейчас, когда русские нашли свою собственную звёздную дорогу…

Коля читал Циолковского и Беляева, помнил слова про колыбель человечества. Он твёрдо верил, что изо всех землян никто–никто, кроме Советского человека, не взлетит в небо первым. Потом, когда уж остальные увидят, как Советская ракета поднимается в небо на ревущем столбе слепяще–чистого голубого огня — конечно, и они все постараются ухватиться за небо. Но если наши соколы гордо и свободно пронесутся над Землёю на расправленных крыльях, то иностранные страны примутся выплёвывать своих граждан в небо, как шелуху от семечек — погуще, со слюнями и трескотнёй. Может быть, даже рабов — плачущих негров в набедренных повязках и тесных ржавых ошейниках. Капитализм ведь особенно ничем от рабовладения не отличается, такое же подлое болото — это ещё Фридрих Энгельс сказал.

Вовсе не удивительно, что теперь не куда–нибудь, а именно к ним, в Страну Советов, прибыл огромный грозный и величественный инопланетный корабль. Пусть и немного пострадавший в схватке с какими–то тамошними мятежниками.

Хотя надо было ещё разобраться, что это за мятежники. Вдруг как в «Аэлите»? Слово «Империя», произнесённое вчера марсианским железным роботом, неприятно царапнуло слух. Как же это они, бедолаги: бороздят космос, а сами всё ещё в каких–то средних веках? И до сих пор не избавились от войн…

Коля не боялся войны. Вот натравили на нас англичане дурака Гитлера — повоюем, чего ж. Как там у знаменитого пролетарского поэта Демьяна Бедного: «Мир для мира! это враки — не помиримся без драки». И марсиане нам помогут.

Ну вот опять: «марсиане». Надо всё же отвыкать, никакие это не марсиане. Они прибыли с гораздо более далёкой планеты, так сказал Коле сам говорящий робот.

Вчера Половинкин помогал устанавливать прибор для питания Прокси от обычной розетки. Простенькое устройство на лампах уже ночью спаяли двое кремлёвских радиотехников по схеме, составленной товарищем профессором Ждановым.

Умный товарищ, ничего не скажешь, хотя лицом и хлипковат. Это он объяснил Коле, почему у Прокси так быстро разряжается собственная аккумуляторная батарея.

— Прокси ведь перепаивали сами товарищи… э, гости, — сказал Жданов, — в спешке, знаете ли, на ходу. Ну и неправильно замкнули контур, — это, условно говоря, кольцо из проводников. В начале проводника одно напряжение, в конце другое — называется «падение напряжения». За счёт этой разности и течёт ток.

От собственных слов он поморщился и поправил очки.