Красный падаван

— Отчего же нельзя, — произнёс Иосиф Виссарионович, неторопливо поднимаясь из–за стола, — на даче у меня Вас устроит, товарищ Сифоров?

— Ничего себе… дача, — ошарашенно пробормотал Коля.

Легионер покосился на него с простодушной солдатской иронией.

— Это только половина, верхние ярусы придут вторым «Титаном».

— Ещё и верхние есть?

— А как же. Всего восемь палуб. Этажей, точнее, это же наземная база.

Ничего подобного Половинкин не видал даже в художественном фильме «Аэроград» режиссёра Довженко. Конечно, восемь этажей — это ещё ерунда, и повыше домики встречали. Воображение потрясало совсем другое: сам способ строительства.

О «культуре производства» в довоенных газетах писали, прямо скажем, часто: страна ударно индустриализовалась, из сонного сельского безвременья решительно шагала в грохочущий современный мир. Инженерные кадры переставали быть штучным товаром, всевозможные добровольные общества пропагандировали достижения науки и техники, школы фабрично–заводского ученичества массово подтягивали образовательный уровень пролетариата. Читать–писать–то понятно, а вот, казалось бы — ну зачем работяге классическая музыка или какой–нибудь там глупый балет?.. не всякий вдруг и ответит, а Коля знал точно: не для экономики, не для выгоды — для всемирной душевной красоты. Хотелось Половинкину жить так, чтоб с любым встречным дворником можно было обсудить, например, новый роман товарища писателя Александра Беляева — в недавнем интервью фантаст рассказывал, что пишет книгу про человека, умеющего летать безо всяких дополнительных приборов.

Хотя, конечно, без приборов тоже не обойтись: голыми руками много не навоюешь. А война — она не в июне началась. Много раньше.

— «Войну выиграл учитель», — часто цитировал Бисмарка дед, — учись, Никола, учись со всей дури.

Коля учился.

Вся страна училась.

Учебники и тетради превращались в оружие, школьные парты — в стрелковые ячейки. Может, вслух не очень–то об этом говорили, а понимали все: в старом мире народу России места уже не осталось. Не прощает старый мир крылатых. Так что, товарищи, либо помирать, либо улетать — либо новый мир строить.

Помирать Коля точно не собирался, — и стране своей ни за что не позволил бы, — потому и выбрал службу в органах государственной безопасности. Теперь он рассматривал план возводимой в белорусском лесу мобильной базы и думал, что архитектор — тоже очень интересная и важная профессия.

— А почему котлован такой маленький? — спросил он капитана, указывая на суетящихся внизу роботов, — судя по плану, тут таких башен ещё пять, и в середине пушки какие–то.

— Это не башня, это сегмент, — рассеянно отозвался Окто, что–то вычитывая в своём планшете, — и котлован под фундамент. На подземном ярусе будут стоять генераторы и прочая инфраструктура.

«Инфраструктура», кивнул Коля, надо запомнить слово.

— Я–то думал, ваша база — это лагерь такой, — сказал он, — ну, там, палатки какие–нибудь, умывальня, отхожее место… А тут целая крепость, считай — городок.

— Нет, стандартная база, на «Палаче» таких ещё две. Но это нам повезло, что «Титаны» есть — за два рейса весь комплект можно сбросить. Вот на обычных ИЗР транспортники меньше, каждый сегмент приходится отдельно таскать.

— «ИЗР»? — спросил Коля. За последнее время серьга–толмач стала работать гораздо лучше, наверное, тоже обучалась. Если раньше о значении многих инопланетных слов приходилось догадываться по смыслу всего разговора или переспрашивать, то теперь таких затруднений становилось всё меньше.

Серьга вообще работала интересно: она не то что именно говорила за собеседника, а как бы нашёптывала в ухо перевод отдельных слов и выражений. Из этих ненавязчиво шелестящих кусочков в голове Коли словно сама собою складывалась вполне связная речь. Теперь Половинкин начинал гораздо тоньше и точнее понимать союзников, хотя иногда ему казалось, что говорить они стали как–то совсем обыденно, строить фразы слишком по–земному. А вчера вышло и вовсе забавно: когда красноармейцы Федотов и Бибиков уронили на ногу красноармейцу Искембаеву инопланетную автоматическую пушку, серьга перевела на русский почти все претензии, которые высказал киргиз. Коля даже слегка покраснел, но образы на всякий случай запомнил.

Он вообще старался понемногу вставлять в свою речь новые слова. Вот и теперь странно звучащее «ИЗР» лейтенант повторил точно так, как произнёс его десантник.

— Имперский Звёздный Разрушитель, — пояснил Окто, — тоже линкор очень мощный, но, конечно, не «Палач».

Капитан вздохнул, утирая пот со лба. Солнце жарило будь здоров.

— У Лорда Вейдера вообще всегда всё самое лучшее. Это сейчас нам не повезло, но от случайностей никто не застрахован. Зато база на борту нашлась, с базой мы здесь хоть Крата остановим.

Десантник постучал пяткой по поверхности башни… сегмента, напомнил себе Коля. Он осторожно заглянул за металлический поручень. Пятиэтажный дом, не меньше.