Красный паук, или Семь секунд вечности

Is there anything that you want?
Is there anything

/ can do?Just call on me and I’ll send it alone with love from me to you.

Далее следовало: Lennon – McCartney, 1964, Northern Song.

А потом шел вольный перевод следующего содержания:

Если что-нибудь такое тебе нужно от меня,
Это что-нибудь такое, то, что я смогу найти,
Только с просьбой SMS-ку мне на «мобик» мой пришли,
Это самое такое в тот же час получишь ты,
От меня тебе с любовью, стоит только позвонить…

[5]

– Во дает! Только во времена Леннона и Маккартни еще не было никаких SMS-ок, – прошептала Даша, глядя на закрытую дверь.

Между тем, факт отсутствия SMS-связи в «шестидесятых» отнюдь не беспокоил погрешившего против истины Андрея Ивановича и он, находясь уже в ванной комнате, продолжал думать о своей картине, висящей на стене спальни.

– Это уже результат, – рассуждал он, – и результат налицо. Кстати, интересно, она там еще висит? Или уже исчезла, также волшебно, как и появилась? Ладно, проверим скоро. Да, вот еще что. Надо быть предельно осторожным и думать, что думаешь. Как бы самому не просочиться в канализацию, – вспомнилось Андрею Ивановичу, и он закрыл дверь на защелку.

Глава 56 Все самое важное в жизни делается только во сне!

Лукьянов появился во втором салоне в сопровождении Веры Николаевны, Юлии и Уткина.

– Говори! – грозно пробасил Валенда. – У тебя получилось?

– Нет. Пока не получилось, – остановился в проходе между креслами Лукьянов. – Один из наших американских «друзей» самым подлым образом соскреб картину с крышки чемодана.

– И что? Ты же говорил, что все замкнул на себя? – допытывался Павел Васильевич. – Ты все время щелкал. Щелкни сейчас!

– Мои щелчки заблокированы! Я не могу установить связь с Лабиринтом. Замкнуть-то я замкнул, – объяснял Лукьянов, – но главный элемент всего этого – вход в Лабиринт – картина моего дяди. А теперь она уничтожена. И все летит к черту! И спасение Зорина, и возвращение домой на Землю.

Веселая компания не верила Лукьянову.

– И что? Совсем нет выхода? – поразилась Елизавета. – Но ты говорил, мы защищены от радиации, от гравитации, от…

– От всего, – продолжил за Елизавету Лукьянов. – Только не учел возможности человеческой подлости. Перед этим качеством я оказался бессильным.

Тут всполошилась Вера Николаевна:

– Как бессильным? Ты минуту назад сказал, что кое-что придумал, и что человеческий сон – это великая вещь!

– Да, придумал, – согласился Лукьянов. – Я сказал, что сон это продолжение Лабиринта. А Лабиринт это место где будущее встречается с настоящим и где получается одно сплошное прошлое.

– Ничего не поняла, – растерялась Вера Николаевна. – Говори яснее. Ты можешь или нет?

– Да, могу, – заговорил уже гораздо увереннее преобразившийся Юрий Петрович. – Мне сейчас надо быстро уснуть и попытаться…

– Ты это что? Серьезно? – справедливо удивилась Юлия Сергеевна. – Сейчас вот возьмешь и уляжешься спать? Приволок нас всех сюда, а сам – спать!

Американцы сидели, ни живы, ни мертвы.

– Юля! Дай мне сказать, – теперь уже горячился Лукьянов, сверкая красными ушами. – Да, лягу спать! И как можно быстрее. Только меня нельзя будить. Если проснусь – все будет кончено!

– Что надо делать? Говори! – включила командный голос полковник Зырянова.

– Меня срочно надо положить спать в бизнес-класс, из самолета всех убрать, – четко давал указания Лукьянов. – У входа оставить дежурить Валенду и Уткина. Остальных срочно за борт!

Каждая секунда дорога. Пока Зорин чего-нибудь не натворил. А сейчас надо срочно избавиться от этих, – Юрий Петрович указал на американскую делегацию.

– Как? – ужаснулся Валенда. – Застрелить всех?

– Я и не знала, что у меня такой кровожадный помощник. За борт их всех – на лунный грунт, – догадалась полковник Зырянова.

Американцы, предчувствуя недоброе, вскочили.

– Вперед! – громогласно возопил Валенда и первым ринулся на иностранную делегацию.

Но американские друзья сами были не из трусливых:

– Вперед! – закричал Эхэндстронг, – и бросился навстречу нападавшим.

Две колонны сошлись лоб в лоб, причем, трещали не только лбы, но и кресла. Но действовать между креслами эффективно мог только здоровенный Валенда, который схватил мистера Сильную Руку, поднял его и крича, – «Уткин! Открывай дверь!» – понес к выходу, расталкивая нападавших.

Уткин прорвался к выходу и выполнил приказ.

Мистера Эхэндстронга с предосторожностями поднесли к двери.

– На счет «три» – бросаем! – скомандовала полковник Зырянова.

– Ты уверена? – спросил не по уставу Валенда. – Он же разобьется! Будет международный скандал.