Красный Петух

Карл поднял с пола револьвер и вложил его в наплечную кобуру, пистолет поставил на предохранитель и засунул за пояс. Затем отложил в сторону рацию, вытащил нож и вошел в комнату.

Только сейчас он смог оценить всю ситуацию.

Последний израильтянин, в которого он стрелял, был жив. Остальные не выказывали признаков жизни. Вдоль короткой стены лежали семь человек. Стена за ними и пол перед ними залиты и вымазаны кровью, будто кто-то специально вылил пару ведер.

Карл прошел справа налево вдоль стены. Так, как проходил и сам расстрел. Трое первых были изуродованы автоматным огнем. Израильтяне стреляли сверху вниз по средней линии тела.

С краю лежала, кажется, шведка. Да и вообще это была смешанная компания – палестинцы и шведы. Девушка еще дышала. Рядом с ней – последняя жертва, палестинка, живая. Она была в сознании и смотрела на Карла, но, казалось, ничего не соображала.

Карл опустился на колени перед девушками. У шведки пуля оторвала одну щеку, и полскулы застыло в кровавой улыбке смерти. Одна рука была оторвана, кровь все еще капала из почти опустошенной артерии.

Карл стащил с нее кожаный пояс и туго стянул им обрубок ее руки. Поток крови почти мгновенно прекратился, но не из-за понижения давления в теле до смертельной границы. Не поднимаясь с пола, он подтянул ее к стене, потом бегом поднялся в спальню, через которую проник в дом, схватил там несколько толстых одеял, снова спустился и укутал ее, чтобы не дать телу охладиться до такой степени, когда наступает шок. Остальные пули, насколько Карл мог судить, либо попали в мягкие ткани, либо повредили внутренние органы, тут он уже ничего не мог поделать.

Когда он принялся помогать палестинской девушке, все еще находившейся в сознании, в комнату ввалился Аппельтофт.

Ввалился и застыл, дойдя только до середины. Такого он не видел даже в кошмарных снах. Это была кровавая бойня.

– Быстро, помоги мне оказать помощь этой девочке, – прошипел Карл. Аппельтофт стащил с себя пиджак и с опаской приблизился к стене, где лежали убитые.

– Кто-нибудь еще жив? – спросил он.

– Да, эти две девушки и один израильтянин, он вон там, у двери, – ответил Карл, отрывая от скатерти несколько длинных полос, чтобы перебинтовать ими палестинскую девушку. Пули попали ей в грудь, через левое легкое, в живот и в левое бедро. Карл начал бинтовать бедро, затем разрезал блузу, обнажил клокочущую дыру у левой груди, повернул девушку на бок и хотел полосками скатерти наложить временную тугую повязку. Но увидел выходное отверстие в спине.

– Дьяволы, – прошептал он, – они используют мягкий наконечник вместо цельной оболочки.

Выходные отверстия на спине были похожи на кратеры, причем величиной с кулак. Девушка лежала в луже собственной крови по меньшей мере в литра полутора. Карл отодрал кусок кожи от обивки стула и приложил его к выходным отверстиям на спине, затем туго, в несколько слоев, перебинтовал рану. Потом положил девушку на одно одеяло, укутав другим.

Аппельтофт стоял рядом совсем без сил, его тошнило, он едва не упал в обморок.

Странно, но девушка все еще была в сознании. Она что-то шептала, но Карл не слышал что. Он приложил палец к ее губам и улыбнулся ей.

– Ш-ш, не разговаривай. Если будешь умницей, справишься, – сказал он, низко наклонившись к ней, чтобы увидеть, насколько расширились ее зрачки. Она еще не умирала.

– Вы... шведы?.. – слабо шепнула она.

– Да, – ответил Карл, – мы шведы. А стреляли израильтяне. Ну, теперь уже все. Не говори больше.

Он нежно дотронулся до ее лба и почувствовал, что нервы его на пределе.

Он быстро встал. Перед глазами пошли темные круги.

– Что же нам теперь делать? – спросил Аппельтофт едва слышно – во рту у него пересохло.

Карл плотно закрыл глаза и постарался хоть немного собраться, чтобы не потерять над собой контроль.

– Проверь тех двух израильтян – того, что подальше, и того, с простреленным лицом, посмотри, живы ли они, – сказал он, а сам направился к тому, в кого стрелял в последнюю очередь. Тот сидел или полулежал, навалившись на дверь. Лицо белое, обе руки поддерживали живот. Он был в сознании, слабо и прерывисто дышал.

Карл присел перед ним на корточки и посмотрел в лицо.

– Шалом, привет от Муны, – сказал он, не понимая зачем; казалось, будто он на какое-то мгновение потерял рассудок.

Израильтянин слабо улыбнулся.

– Кто ты, черт возьми? – спросил израильтянин слабым голосом, лицо его оставалось безжизненным. Он говорил по-английски с сильным акцентом.

– "Сайерет-Маткал", но шведский, – ответил Карл и, вытащив пистолет, демонстративно поиграл перед лицом израильского солдата из спецкоманды. И, перед тем как задать вопрос, приложил дуло пистолета к его лбу.

– Где Арон Замир и остальные?

Израильтянин устало улыбнулся, но не ответил. Карл повторил свой вопрос.

– Не будь идиотом... Ничего не скажу... стреляй, если хочешь, – ответил израильтянин, теряя сознание.