Красный Петух

Ни один компьютер на свете не сможет расшифровать этот код, его конструкция известна лишь Старику и Карлу. Кроме того, статистически незначителен риск, что компьютер смог бы связать один из двадцати тысяч телефонных разговоров между Европой и Израилем за эти сутки с Карлом Хамильтоном и с секретным номером в Стокгольме. А секретным номером телефона может владеть любой.

- Я вполне понимаю, что ты звонил подружке, на то и молодость, - сказала фру Берггрен, внезапно изменив и тему разговора, и его тон. Теперь она казалась немного обиженной.

- Да, - скромно улыбнулся Карл, - должен признаться, я разоблачен.

Он проводил ее до гостиницы и отправился в город, чтобы разузнать, где расположена центральная автобусная станция у Рехов Яфо. Там он купил расписание, автобусные карты и узнал несколько телефонных номеров. Но звонить не стал и не стал оглядываться, поскольку, во-первых, уже убедился, что за ним нет хвоста, это он понял, когда звонил по телефону, а, во-вторых, те, кто мог выслеживать его, были дома, в своем городе, и им вряд ли стоило выдавать себя. Современные европейские районы Иерусалима создают трудности тому, кто хочет избавиться от слежки: кривые улочки между низкими домами, из которых не исчезнуть ни на машине, ни в метро, вновь быстро отыскиваются, даже если в них случайно заплутаешь. Петляющие переулки арабских частей города за его стенами предлагают, естественно, иные возможности. Но и они не очень надежны, рано или поздно объект все равно должен выйти за кольцевую стену через одни из больших ворот, и тут его можно схватить.

Зачем ей время на подготовку и на подготовку чего? Если все это было организованной западней, они могли бы засечь его уже по прибытии, уже при проходе через контроль израильской службы безопасности пассажиров или при досмотре багажа на Каструпе и тем самым завершить операцию. Но если это ее личная инициатива, вполне возможно предположить, что ей действительно требуются сутки или двое на подготовку к дороге. Она внимательно следила за тем, чтобы не назвать по телефону Эйлат. Да и повода к тому не было, поскольку и она, и он, и "Шин-Бет" знали, о чем шла речь. Но, с другой стороны, они могли исходить из того, что ему следовало сделать именно такой вывод.

Она подчеркнула, чтобы он не опоздал на первый автобус на Эйлат, чтобы он находился в нем.Так что совсем не обязательно, что сама она сядет в него в Иерусалиме, или это намек, что она сядет на какой-то остановке. Варианты пока что просты и ясны. Ему нечего больше сомневаться, надо просто составить план действий, сначала - как исчезнуть, а потом - как сесть в автобус.

* * *

Менее одного рабочего дня потребовалось Эрику Аппельтофту, чтобы убедиться, что "амуниция к оружию убийства" (так Нэслюнд называл шестнадцать патронов калибра 7,62 мм) была подложена в квартиру после первого домашнего обыска. А тот, кто подложил "материальные улики", явно не представляет себе, как проходит домашний обыск по-шведски.

Протокол конфискованного в квартире Хедлюнда - Хернберг был собран в толстой папке с описью нескольких тысяч предметов по различным подотделам.

Предметы под номерами 537 - 589 - в протоколе 37-Б под рубрикой "Корзина для бумаг у письменного стола".

Таким образом, корзина для бумаг была тщательно опустошена, а ее содержимое переложено в особый пронумерованный пластиковый мешок, который затем был открыт персоналом, изучавшим конфискованное, и им же описан. Там содержалось столько-то и столько-то скомканных страниц текста такого-то и такого-то содержания, четыре скомканные пачки от сигарет такой-то и такой-то марки, остатки заточенных карандашей, обертки от шоколада марки "Баунти", два яблочных огрызка, старая цветная лента от пишущей машинки фирмы "Фасит" и так далее от номера 537 до 589.

Так что совершенно немыслимо, чтобы персонал, опустошая корзину, упустил из виду какую-нибудь малость, которая лежала бы на дне. Кроме того, Аппельтофт поговорил с двумя сотрудниками, которые занимались самой корзиной и упаковкой материалов в мешки. Они очень хорошо помнили, как один держал, а другой перекладывал из одного в другой - так они поступали всегда, и это "само собой разумелось". Ничто не могло застрять на дне.

Хедлюнда не очень удивило, когда на допросе его обвинили в соучастии в убийстве. Он просто, как и обычно, отказался отвечать на вопросы в отсутствие адвоката.

Аппельтофт долго колебался, прежде чем позвонить "звезде" адвокатуры и попросить его прибыть в тюрьму предварительного следствия, чтобы можно было провести краткий допрос с включенным магнитофоном или без, все равно. Правда, дело было накануне Сочельника, но зато это было важно да и времени заняло бы немного, и, вероятнее всего, это пойдет на благо подозреваемого. Имелись некоторые признаки того, что "русская амуниция" попала в его квартиру последомашнего обыска и его задержания.