Красный Принц

Ворон снова взмыл в воздух. Он покружил над головой Фэллона и направился к требушетам. Его громкое карканье перекрывало даже отдаленный лязг доспехов и ржание лошадей.

– Это же символ Канарна? – пробормотал Владимир. – Парящий ворон?

– Да, был когда-то, – ответил Фэллон, прикрывая глаза от солнца и наблюдая за большой птицей. – Я слышал, теперь в городе хозяйничают восставшие из мертвых.

Владимир прикусил большой палец, отгоняя злых духов, и снова пригубил вино.

– Я никогда не встречал лорда Бромви. Может, он послал этого ворона следить за нами? – спросил он и снова отхлебнул глоток.

Ворон опустился неподалеку, примостившись на бочке с арбалетными болтами. Слева от него возникла тень Ториана, который с выражением любопытства на лице подошел к птице. Фэллон прищурился.

– Что-то не так? – спросил Владимир, тоже глядя на птицу.

Птица захлопала крыльями, повернувшись к Ториану, но Фэллон не знал, связано ли это с тенью. Ему показалось, они смотрят друг на друга, но, возможно, он видел всего лишь игру рассветного солнца.

– Нет, – ответил Фэллон, не желая объяснять Владимиру, что происходит. – Я просто вспомнил Канарн.

– Много людей погибло?

– Слишком много, – ответил он. – Как и в Хейле, и в Южном Страже. Никому не нравится, когда их завоевывают.

Владыка Топей не знал, что ответить. Он несколько раз открывал рот, но не издал ни единого звука. На губах у него остались пятна от вина, веки отяжелели. Фэллону он нравился, но рыцарь, конечно, хотел видеть своего друга более уравновешенным.

– Не волнуйтесь, милорд Коркосон, – сказал он, когда ворон покинул насест и полетел прочь от лагеря. – Мы с вами позаботимся о том, чтобы больше никто не погиб.

- И чтобы никто никого не завоевал, – добавил Владимир.

Они вернулись в лагерь, стараясь подготовить людей к грядущим событиям. Воины Дарквальда дружно начищали, чинили и надевали оружие и доспехи, кормили и седлали коней, распределяли команды по требушетам и заряжали орудия. Когда все дела были закончены, а люди расставлены по местам, от кардинала все еще не поступало вестей. Тогда Фэллон вернулся к передним укреплениям лагеря и стал ждать.

* * *

Малаки Фрит носил простые доспехи с начищенным до блеска стальным нагрудником и темно-красный рыцарский плащ, но на них не сияли ни знаки отличия, ни эмблемы, указывающие на его статус. Даже оружие он выбрал простое – добротный меч в простых ножнах. Если бы не вышивка на плаще и высокий белый плюмаж на шлеме, его можно было принять за обычного рыцаря.

Фэллон счел простоту одежды кардинала за добрый знак. Чем богаче одевался мужчина, тем чаще оказывалось, что собственный статус и место в иерархии его волнуют больше всего остального. Сам Фэллон носил простые кожаные доспехи со следами починки и тяжелые сапоги для верховой езды. После Канарна у него больше не было плаща, и он походил скорее на наемника, чем на знаменитого когда-то рыцаря. Потеки грязи, ржавые застежки и кожа в застарелых пятнах – вот его новая униформа.

Фэллон почесал щетину на подбородке и понадеялся, что кардинала не слишком волнуют вопросы внешнего вида. Он усмехнулся, когда понял, насколько тяжело забыть старые привычки рыцарской жизни. Один только вид Красного кардинала пробуждал в его разуме картины ночных смотров и наказаний за неопрятный вид на дежурстве. Вереллиан часто ворчал на него за далекую от идеала наружность: за потерянный плащ, за равнодушное отношение к доспехам. Но сейчас подобные глупости уже не имели для него значения. По крайней мере, он на это надеялся.

– Кардинал выглядит очень внушительно, – заметил Владимир. Он ехал между Фэллоном и Тероном к столу переговоров.

С другой стороны от ворот Южного Стража к ним направлялись командующий Тристрам и его адъютант Тауфель, чтобы присоединиться к общему собранию. Самого Красного кардинала сопровождал только один рыцарь, судя по виду – капитан, и несколько слуг для поручений.

– Он одевается очень скромно, – заметил Терон, – посмотрите на нагрудник. Он без личного герба. Для высших рыцарских чинов это необычно.

– Ладно. Внушительный, но скромный, – согласился Владимир. – Это хорошо?

– Гораздо лучше, чем веселый, но заносчивый, – ответил Фэллон. – Если предположить, что о характере можно судить по внешности.

Сверху каркнул ворон. Он кружил над лагерем с самого утра. С тех пор как он впервые прилетел со стороны Южного Стража, он успел похлопать крыльями на тень Ториана, поклевать частокол добровольческой армии и обгадить нескольких Красных рыцарей. Из лагеря Фрита в него запустили парой арбалетных болтов, но огромная черная птица с блестящим оперением издевательски осталась в воздухе.

– Может, это что-то вроде знамения? – спросил Владимир и изобразил, будто натягивает невидимый лук, желая подстрелить ворона.

– Без понятия. Кому вообще нужны все эти знамения, приметы, видения? – ответил Фэллон.

Будто отвечая на его вопрос, рядом возникла тень Ториана. Она парила в воздухе, почти прозрачная, и напоминала туман даже больше, чем обычно. Ториан ничего не говорил, просто бесшумно скользил рядом.