Красный рассвет

Выдернув из штанов молодого гангстера ремень, перехватил парню руки, сильно стягивая запястья. Белоснежный топик, скомканный, почти целиком влез ему в рот, как здесь и жил. Потом я потянулся, взял с дивана монтировку и несильно похлопал черному брату по ноге. После чего поймал взглядом его глаза и заговорил негромко:

– Do you hear me? Yes… – одновременно с этим словом я медленно кивнул, показывая ответ «да». - Or not, – покачал я головой отрицательно. И в этот момент, вырабатывая реакцию у допрашиваемого, ударил его монтировкой по уху. Не сильно, но ощутимо – по хрящу, крови совсем немного брызнуло.

Алиса в это время уже пришла в себя от шока, наконец-то натянула обратно шорты. Сейчас она спрыгнула с кровати и надела толстовку, скидывая с головы капюшон и глядя на меня во все глаза.

– Ты меня слышишь? – снова повторил я на английском вопрос, обращаясь к молодому гангстеру. – Да, или нет…

Снова после отрицательного кивка я ударил гангстера монтировкой, уже по плечу, в этот раз сильнее. Со следующей попытки все заработало – стоило мне только повторить вопрос в третий раз и занести монтировку для удара, как гангстер активно закивал, постанывая то ли от боли, то ли от страха.

Профессор Павлов был бы мной доволен.

– Я спрашиваю. Ты отвечаешь. Понятно? Да, или…

«Да, да, понятно!» – мимикой и активными кивками принялся подтверждать услышанное гангстер. Так, что не залезшая ему в рот одна бретелька недавно белоснежного топа активно заметалась.

– Сколько вас здесь?

«Ммм, ммм», – замычал гангстер и попробовала помахать стянутыми ремнем руками.

– Ты здесь один?

«Да, да!» – голова активно закивала.

– Подушку дай, – поднял я взгляд на Алису. Девушка очень быстро схватила грязную и мокрую подушку, в которую совсем недавно упиралась лицом в борьбе и подала мне. Я уже перевернул гангстера на бок, и плотно накрыл ему подушкой голову.

– Подержишь так?

Алиса села, руками прижимая и подушку, и голову гангстера к полу. Действовала она резко, уверено – надо же, как ее злость побеждает страх. Мимоходом это отметив, я поднялся и ударом монтировки, взмахнув ей как гольфист, сломал чернокожему бандиту ногу. Из-под подушки раздался глухой утробный стон. Алиса побледнела как полотно, но не отшатнулась, хотя я ожидал. По грязному лицу (видимо хорошо ее тут по полу таскали) текут дорожки слез, губа закушена. Но осознавая, чего только что избежала, она явно зла, причем очень зла.

– Это был неправильный ответ, – убрав подушку, сообщил я гангстеру. – Прежде чем ответить снова, подумай хорошо. Итак, сколько вас?

Гангстер замычал и задергал связанными руками. Я увидел, что он показывает четыре пальца.

– Зачем вы сюда пришли?

«Мм?»

– Я сейчас достану это, – подергал я за лямку топика, вставленного ему в рот. Слово кляп на английском я не знал, поэтому пришлось сказать «это». – И ты, не повышая голоса, мне скажешь, зачем вы сюда пришли. Окей?

«Да, да!» – закивал гангстер, у которого уже от боли и страха текли сопли и слезы.

– Если он начнет орать, сразу же визжи громко, чтобы его крики заглушить, – быстро глянул я на Алису, которая тут же активно закивала, аж черные локоны глаза закрыли.

– Итак, зачем? – достал я кляп изо рта гангстера.

– Это дом прокурора Мэйсона, он столько наших братьев в тюрьму отправил! – негромко, со страхом на меня глядя, простонал гангстер.

– Ах дом прокурора… – понимающе произнес я.

Что дальше делать, думал недолго.

– Выйди в коридор и посмотри, чтобы никто не шел, – сказал я Алисе. – Быстро! – шепотом рявкнул я, когда она замешкалась. Кивнула, вышла из комнаты.

Поднявшись, я нанес удар словно настоящий самурай, освоивший баттодзюцу – искусство выхватить меч и убить человека, пока он ничего не подозревает. У меня, правда, вместо катаны монтировка была. После взял обмякшего гангстера за длинные дреды и за пояс коротких штанов, вытащил из комнаты как мешок, протащил по хозяйственному помещению и на улице аккуратно спустил с крыльца в большую и глубокую лужу.

Столько людей погибло во время цунами, ужас просто. Вот и этот безымянный гангстер утонул, мир его праху, аминь – вернулся я в дом и позвал с собой Алису, которая все это время дисциплинированно стояла на страже.

Сам я уже забрал и рассматривал винтовку. Патрон в патроннике, похоже парни были готовы к самым разным приключениям. Достал магазин, выщелкнул пару патронов, вроде полный.

– А где… – шепотом спросила Алиса.

– Что где?

– Тот ублюдок?

– Я ему сказал, чтобы он больше не безобразничал и отправил домой.

Алиса сначала оторопела, а потом закричала (шепотом), даже зашипела, активно жестикулируя:

– Зачем? Он меня изнасиловать пытался! Ты вообще нормальный, зачем ты это сделал? Мой отец если этого урода поймает, он его в порошок сотрет на морковной терке! Скажи, ты специально это сделал, чтобы мне насолить?

– Если.

– Что? – не поняла Алиса.

– Если. Изначально это вырванная из контекста цитата царя Филиппа, отца Александра Македонского. Он пообещал спартанцам стереть их в порошок на морковной терке, если завоюет Спарту, а они прислали ему ответ с одним словом: «Если».