Красный рассвет

Вместе прошли через зал. Как только я отодвинул спутнице стул и сел напротив сам, практически сразу же рядом материализовался официант.

– Добрый день, меня зовут Александр, и я сегодня буду вашим официантом. Готовы сделать заказ, или мне подойти чуть позже?

– Позже, я позову.

Официант Александр исчез также быстро, как появился. Я же – не открывая пока меню, посмотрел на Жанну.

– У меня есть к тебе просьба.

– Да?

– Давай не будем притворяться, я еще со школы прелесть театральных кружков не понимал. Я готов на присмотр и совместное времяпрепровождение, тем более вместе с такой красивой девушкой как ты. Только не готов играть роль увлеченного ухажера. Ты как?

Жанна довольно умело изобразила непонимание и крайнюю степень изумления. Она даже закусила губу в раздумьях, а я поднял руки с раскрытыми ладонями.

– Давай сейчас для начала выберем что здесь можно вкусно покушать, раз уж пришли, а за это время ты подумаешь, что мне ответить. Договорились? – поинтересовался я, положив перед Жанной меню.

– Это довольно странная игра, но весьма интересная, – хмыкнула она, сохраняя недоуменный вид. – Я, наверное, попробую с тобой в нее поиграть.

Несколько минут изучали меню, советуясь насчет вкусов как ни в чем не бывало. После этого подозвали официанта делать заказ. Жанна сослалась на фигуру и выбрала легкий салат и стейк из тунца, я же после холодрыги на стрельбище был голоден, так что решил все же попробовать морского черта на гриле, кроме него заказав еще буйабес – суп из морепродуктов.

В описании этот суп из морепродуктов звучит модно и красиво, но по факту – как и немалая часть французской кухни, возникло блюдо в результате того что в котел кидали все что удалось найти съедобного под ногами. Трюфели, лягушки, луковый суп – съедобные ингредиенты зависят от регионов происхождения блюда. Буйабес родом с юга Франции, так что там находили в основном рыбу и морских гадов, добавляя в похлебку еще и помидоры.

– Вино? – поинтересовался я у Жанны.

Отвечать вслух она не стала, но кивком дала понять, что вино будет к месту. Зато не промолчал принимающий заказ Александр:

– У нас большая линейка выбора вин Миллеровского винзавода, но к морскому черту бы порекомендовал вам белое сухое Шато де Фьезаль, как раз недавно привезли несколько бутылок восемнадцатого года.

– По бокалу или сразу бутылку? – снова посмотрел я на Жанну. И снова она не произнесла ни слова, ограничившись кивком и пожатием плеч, которые в комплексе ясно дали понять ответ.

– Давайте одну бутылку для начала, – посмотрел я на официанта.

Цена у этого Шато де Фьезаль, правда, совершенно несоциалистическая, но я вроде пока не последние трачу.

Вино принесли быстро, но сразу после того как пробка покинула горлышко, я попросил Александра не волноваться, сообщив что с бокалами справлюсь сам. Не люблю, когда наливают, некомфортно. Проще самому.

Но был и еще момент – вот уже несколько раз за последние полчаса я чувствовал неприятный взгляд, мажущий по спине. И если сначала это было едва уловимым ощущением, ну бывает – не понравился я кому-то, то последние полминуты примерно я чувствовал чужой направленный взгляд весьма и весьма ощутимо.

Я уже превратился в объект внимания, меня держат взглядом. Как будто наблюдающий за мной из режима сна перешел в режим действия. Предчувствиям своим я привык доверять безоговорочно, поэтому разливая вино по бокалам улыбнулся Жанне и произнес, почти не двигая губами.

– Только не пей вино пока.

После моих слов Жанна вдруг обаятельно улыбнулась. Глаза ее при этом стали ледяными – явно заметила и почувствовала мое напряжение.

– Почему? – также почти не шевельнув губами, чтобы по ним прочитать затруднительно было, поинтересовалась она.

– Не знаю, предчувствие плохое, – почесал я нос, словно невзначай закрывая рот во время фразы. – Ты можешь с Семенычем связаться? – поднял я бокал, предлагая чокнуться.

Еще раз лучезарно улыбнувшись, Жанна аккуратно коснулась своим бокалом моего, потом поднесла его к губам. Сделала совсем небольшой глоток – я было возмутился мысленно, но потом понял, что приложилась она к бокалу с плотно сжатыми губами.

Понятно, что вряд ли в вине что-то намешано, но если готовиться чему-то противодействовать, то уж на полную, без лишних допусков. Жанна между тем, едва приложив бокал к губам, почти сразу встрепенулась, очень реалистично делая вид как будто что-то вспомнила срочное. И отставив вино, полезла в сумочку, копаясь в ней. Телефон она не доставала, но явно в процессе «поисков» или открыла меню, или даже попробовала совершить вызов.

– Не могу. Нас глушат, – с прежней обаятельной улыбкой подняла Жанна взгляд от сумочки.

Столик наш был у окна. Жанна сидела напротив – так что панорамное окно у нас обоих было сбоку. У меня у левого плеча, у нее у правого. И если Жанна смотрела в глубь зала, а также наблюдала часть уходящего в сторону города пляжа с окружающим его сосновым лесом, то я над ее плечом видел вход в ресторан. Мне в окно вид не очень, на улице я наблюдал совсем немного сосен и окраину пляжа.