Красный рассвет. Часть первая. Гибель империи

Пантелей приехал в Петербург на заработки двадцать лет назад из деревни Корюковка Тверской губернии. А два его брата остались крестьянствовать. И вот младший брат Николай прислал весточку. После того, как Павлуша по слогам прочитал это длинное письмо, оно не добавило настроения семье. В нем сообщалось о нерадостной жизни родни. Сына Николая призвали в армию. Но на фронте пробыл он недолго. Получил тяжелое ранение, повалялся в госпитале и вернулся в деревню калекой, поскольку потерял ногу. И хотя солдата наградили даже Георгиевским крестом, но радости от этого было мало. Помещик, у которого до войны парень работал конюхом, отказался опять взять его на работу.

В деревне жили крестьяне плохо. Летом урожай погубила засуха. Рабочих рук не хватало. Мужчин забрали в армию. В поле работали только женщины. Часть полей уже не обрабатывалась. Из армии в деревню часто приходили письма-похоронки. Иногда возвращались и мужчины-калеки без ноги или руки. Сосед вернулся слепой, потерял оба глаза. И в таких случаях родня получала вместо кормильца нагрузку в лице неработающего члена семьи. Брат пожаловался, что умерла единственная лошадь. В деревне трудно выжить безлошадной семье. Приходилось запрягать бычка, чтобы как-то выкручиваться.

С большим возмущением описал Николай, как бесится с жиру в это тяжелое время местный помещик. Он закатывает в своей усадьбе балы, устраивает с дружками-дворянами охоты. Недавно пьяная компания охотников застрелила соседского теленка, приставала к деревенским девушкам. И никакой управы на помещика не было. Начальник местной полиции был его дружком и собутыльником.

Пантелей выслушал последние предложения письма, в которых брат передавал приветы его семье и пожелания здоровья. Потом взял табаку, сделал самокрутку, надел ватник и тяжелой походной пошел покурить на улицу.

Дул морозный, пронизывающий ветер, но Пантелею было жарко. В душе у него все клокотало, в голове молотом били мысли.

– Давить гадов надо, рвать на куски. Довели народ до ручки. Правильно говорят большевики. Надо отобрать заводы и землю у буржуев. Хватит терпеть. Завтра надо начинать стачку. И добиваться не только повышения жалованья. Долой эту буржуйскую власть! Вся власть народу! А если по-доброму не отвалят, то надо браться за оружие и скинуть силком это гнилое самодержавие! – рвали мысли голову Пантелея.

Саша, министром будешь?

– Мишель, завтракать! – жена позвала Терещенко к столу. Жаннет была врожденная француженка и называла мужа на свой манер. Михаил нехотя поднялся с дивана, накинул халат и двинулся в роскошную столовую. На столе блистала серебром посуда. Столовую украшали портреты украинских гетманов в золотых рамах. У Терещенко голова раскалывалась после вчерашней попойки с Сашкой, который уже сидел за столом. Они вчера славно гульнули.

В киевскую резиденцию Терещенко приехал в гости известный московский адвокат Александр Керенский. Они подружились давно. Керенский стал поверенным в его делах. Михаил Терещенко был крупным украинским сахарозаводчиком. Ему, еще молодому человеку, досталось огромное состояние от отца. Семье принадлежало 150 тысяч гектаров земли. Михаил Терещенко вошел в десятку богатейших людей Российской империи. Но петербургская знать не очень воспринимала Терещенко. Титулованные особы воротили от него нос, поскольку Терещенко не был даже дворянином. При царском дворе у него не было покровителей. И Михаила Терещенко бесила ситуация, при которой простой русский мужик Гришка Распутин имел большее влияние в Петербурге, чем богатейший человек России!

А Керенский проявил к Терещенко уважение и внимание. Они сошлись в делах и подружились. Они стали и политическими соратниками, оба ненавидели Романовых. И вот Александр приехал в Киев в гости. Терещенко решил проявить к другу максимальное хлебосольство.

Он взял свой теплоход, и друзья отправились кататься по ночному Днепру. Да не одни, конечно. Взяли артисток из киевского варьете, музыкантов, цыган. На теплоход загрузили шампанского, икры, красной рыбки и других деликатесов.

Компания славно повеселилась. Звучала музыка, артисточки танцевали канкан с раздеванием, цыгане пели романсы. На финише Терещенко и Керенский так надрались шампанского, что стали рваться на капитанский мостик и забрали у капитана штурвал. Попытались порулить кораблем. И так порулили, что посадили теплоход на мель. Пришлось вызывать еще один, чтобы взял на буксир их теплоход, застрявший на песчаной косе.

А теперь друзья вместе завтракали. Керенский был с утра совсем никакой, сидел с опухшим лицом и осоловевшими глазами. А Терещенко выпил рассола и вдруг без всяких подходов резко спросил:

– Сашка, ты помнишь, что вчера мы сделали?

Керенский густо покраснел. Он смутно помнил ситуацию после второй бутылки шампанского. Помнил только, что утром проснулся голый в каюте корабля. А рядом на постели спал голый Михаил. Женщин в каюте не было. Значит, роль женщины выполнял Керенский. Он лихорадочно оделся и выбежал на палубу. И теперь за завтраком, Михаил смотрел на Сашку и улыбался.