Красный рассвет. Иноходец (СИ)

После лечения доктор угостил меня набором таблеток и что-то мне после этого так хорошо стало. Из кабинета меня вывели в госпиталь — ряды коек на пару сотен пассажиров. Правда провели мимо общих рядов и выделили отдельное — огороженное с двух сторон ширмами, место.

В этой «почти палате» меня неожиданно сразу нашла девушка репортер, которой я еще в торгпредстве что-то обещал, и мы с ней даже поговорили. Не помню точно, о чем — вроде бы сначала договаривались об интервью в Санкт-Петербурге, потом об обеде в ресторане, а потом и вовсе решили все совместить. Причем таблетки так подействовали, что всего за несколько минут мы вроде бы даже договорились до того, что обед в планах поменялся на ужин, а как подходящую локацию для интервью мы уже обсуждали загородный спа-отель. Вот дальше вроде бы разговор не пошел — меня похоже быстро сморило в сон, так что я напрочь отрубился.

Проснулся не сам. Кто-то касался моей руки, аккуратно поглаживая.

Не открывая глаз, проанализировал состояние. Побаливает в самых разных неожиданных местах, но вроде ничего критичного. Ощутил вдруг на лице легкое, неуловимое касание — чужие локоны, похоже. И почти сразу мне в ухо зашептали.

— Максим. Максим, проснись пожалуйста…

Открыв глаза, увидел перед собой незнакомую девушку.

— Ты ангел? Или валькирия? — в полном недоумении поинтересовался я.

— Максим, это я, Ульяна. Ульяна Машкова.

Зажмурившись, я попробовал моргнуть. Сразу же захотелось зевнуть, но усилием я сдержался. Открыл глаза, чуть потряс головой (побаливает при этом) сгоняя сон, присмотрелся.

— Я помню чудное мгновение: передо мной явилась ты…

Ульяна выглядела обворожительно прекрасно. Вчера, да и позавчера вечером, когда я ее видел, она была без капли косметики, с туго стянутыми в хвост волосами. Красивая девушка, но обстоятельства и антураж как-то мешал рассмотреть ее именно с такого оценочного ракурса. Сейчас же светлые чуть вьющиеся локоны рассыпались по плечам, глаза едва подведены — намеком на египетские стрелки, по последней моде, так что смотрю я сейчас словно на обложку глянцевого журнала.

Да, очень интересное зрелище. Особенно учитывая, что пиджак и водолазку под горло сменило летнее платье с довольно интересным декольте — до того, как Ульяна отпрянула от меня и выпрямилась, я успел посмотреть не только в ее удивительные голубые, практически синие глаза.

— Максим, ты помнишь, о чем мы с тобой вчера договаривались?

«Ага, десять раз»

— Конечно, — сказал я, и лихорадочно принялся соображать, как бы заставить ее напомнить о чем мы вообще по итогу договорились.

— Прежде чем звать меня на свидание, мог и предупредить, что у тебя девушка ревнивая, — неожиданно удивила меня Ульяна.

— Не понял, — в недоумении помотал я головой.

Выражение лица Ульяны на краткий миг изменилось. Было время и я очень плотно учился играть в покер, желая сделать его средством заработка. Хорошо играть и зарабатывать миллионы не научился; научился не проигрывать — уже результат для подавляющего большинства игроков недостижимый. И после этого опыта, пусть неудачного, но не минусового, я теперь умею считывать в мимике и поведении людей теллсы — неконтролируемые, практически неуловимые жесты, которые свидетельствуют об эмоциях. Глаза вообще зеркало души, именно поэтому очень многие игроки в покер, зная свои особенности, прячут их за солнцезащитными очками.

Глаза Ульяны — это вообще отдельный разговор. Удивительные, неестественно огромные, темно-голубые до по-настоящему фантастической синевы. И эмоции, во время прямого взгляда в них читались вполне легко — сейчас я уверен, что увидел во взоре девушке удовлетворение. И еще, похоже, радость — когда она увидела мое недоумение сказанным.

— Вчера, когда ты заснул, ко мне подошла Алиса Станкевич, представилась твоей девушкой и высказала пожелание к тебе не приближаться.

— Эм. Сюрприз, надо же, — даже немного оторопел я. — Неожиданно. Ладно, когда с этой проблемой разберусь, я позвоню тебе.

— Не-не-не, не надо мне звонить, я не хочу с ней связываться, — замахала руками Ульяна.

— Слушай, я ее знаю всего один день, мы случайно познакомились, причем не в дружелюбной форме. Может она обозналась, или еще что. Блинчиков где-то с перебродившей клюквой съела, я даже предположить не могу что вообще произошло…

— Максим, она грозила мне своим отцом, Генрихом Станкевичем. Это довольно влиятельная персона, с ним совершенно не хочется связываться — он без шуток может попортить кровь и мне, и даже моему отцу, который сам не последний человек.

— Я разберусь с этой проблемой и позвоню тебе. Договорились?

Во взгляде Ульяны снова мелькнуло удовлетворение.

— Ты только пожалуйста не говори этой… гражданке Станкевич, что я тебе все это рассказала, иначе у меня проблемы будут, это не шутки.

— Не дурак, не переживай. Я разберусь и перезвоню.

— До встречи.

Наклонившись, Ульяна быстро и легко поцеловала меня в щеку, потом поднялась и вышла из отсека палаты — только полы платья мелькнули. Практически сразу я услышал перестук каблуков.

— Воу, — негромко пробормотал я.