Красный рыцарь

Маг потеребил пальцами бороду.

— Любопытно, — уклончиво протянул он.

— Я могу применять более ста пятидесяти заклинаний, — заявил капитан.

— Впечатляющая память, — заметил Гармодий. — Почему, могу ли я поинтересоваться, ты не выбрал сияющий свет герметизма?

Красный Рыцарь осушил кружку воды.

— Это не совсем то, чего я желаю.

Кивок мага немало удивил его. Молодой человек подался вперед.

— Это что? Вы кивнули?

Гармодий развел руками.

— Сколько раз повторять, парень, я далеко не дурак. Выходит, всю жизнь твоя мать готовила тебя стать магом. Блестящий наставник, особые силы. Все это лишь губит тебя — знаешь ли ты об этом?

Капитан рассмеялся. Его смех был полон гнева, жалости к себе и невыносимой боли. Так он смеялся в юности. Красный Рыцарь надеялся, что оставил все это в прошлом навсегда.

— Она… — он умолк. — Черт побери, я не в том настроении, чтобы раскрывать душу, старик.

Маг сидел неподвижно. Затем взял кувшин с вином, налил кружку и осушил ее.

— Дело в том, — осторожно начал он, — что ты похож на хранилище, до краев наполненное зерном, или доспехами, или керосином… которое только и ждет, когда им воспользуются для защиты крепости. И вот я не уверен, что смогу позволить тебе остаться нераспечатанным. Я открыл кое–что очень важное, и теперь меня мало интересует то, что люди называют моралью. Мне жаль, что твоя сука–мать так поступила с тобой, но твоя склонность жалеть самого себя не поможет спасти наши жизни, особенно мою.

Их взгляды встретились.

— Хранилище, полное керосина, — задумчиво произнес Красный Рыцарь. — У меня и в самом деле таковое имеется.

— Она прекрасно обучила тебя, эта твоя наставница, — продолжил Гармодий. — Теперь послушай меня, капитан. Всегда помни о том, что нам противостоит не какой–то вождь боглинов с холмов и даже не адверсарий или дракон. А сущность человека, бывшего когда–то самым могущественным магом в нашем ордене, человека, который отдал свою душу Диким за силу и власть, в результате чего, честно говоря, стал кем–то вроде божества. Не знаю зачем, могу лишь строить кое–какие догадки, но это всего лишь предположения. Ты понимаешь меня, парень?

Капитан кивнул.

— У меня есть пара мыслей на этот счет. Если мы хотим остаться в живых, я должен каким–то образом помогать вам.

— Даже на момент предательства он был слишком умен для меня, — продолжил Гармодий. — За все мои прегрешения я осознал собственную ошибку лишь на прошлой неделе.

Он повел плечами и откинулся на спинку кресла, отчего вдруг показался каким–то невзрачным.

В четыре протяжных глотка Красный Рыцарь осушил кружку с сидром.

— Мне бы тоже очень хотелось пережить эту осаду, — вздохнул он. — Я ничего не имею против силы. И активно ею пользуюсь.

Старый маг поднял на него глаза и спросил:

— А ты можешь ее перенаправлять?

Капитан нахмурился.

— Понимаю, о чем речь, но никогда такого не делал. Да и не так уж ее у меня и много. Пруденция говорила, сила человека возрастает благодаря постоянным тренировкам, упражнения с магией ничем не отличаются.

— Это правда, по большей части, — согласился маг. — У тебя есть уникальный доступ к силе Диких.

— Мать растила меня, чтобы я встал на сторону антихриста, — горько заметил Красный Рыцарь. — Что вы еще от меня хотите?

— Ты можешь продолжать барахтаться в этом болоте или можешь увеличить собственную силу, — сказал Гармодий. — Сомневаюсь, что можно делать и то и другое одновременно. Поэтому слушай меня внимательно. Все, что происходило до сих пор, было лишь прелюдией. У него тысячи недавно обращенных боглинов и целая куча внушающих ужас существ из северных земель Диких: тролли, виверны, демоны, пришедшие из–за Стены, ирки. У него достаточно сил, чтобы заключить в магическую клетку тебя — того, кто может напрямую черпать силу Диких. Когда он явится по наши души во всем своем величии, то уничтожит все без остатка.

Красный Рыцарь пригубил вино.

— Тогда лучше сдаться, — с презрительной усмешкой заявил он.

— Парень, проснись ты наконец! Я серьезно!

Старый маг ударил ладонью по столу.

— Мне нужно как можно полнее использовать твою силу. Ты способен четко следовать указаниям?

Капитан отвел взгляд.

— Да, — пробормотал он, откинувшись на спинку кресла и внезапно став серьезным. — Да, Гармодий. Я буду делать то, что скажете, только прекратите настраивать меня против вас тем, что напоминаете моего отчима.

Маг возразил:

— Я столько не пью, чтобы напоминать тебе твоего отвратительного отчима.

— Когда вы перечисляли несметные полчища нашего врага, то забыли про повстанцев. Мы наткнулись на них в лагере во время первой вылазки. Теперь он переместил их куда–то еще, и я потерял след.

— Повстанцы? — переспросил Гармодий. — Мятежники?

— Больше, чем просто мятежники. Люди, жаждущие изменений.

— В твоих словах слышится симпатия.

— Если бы я родился в лачуге мелкого фермера, то и сам стал бы повстанцем.

Молодой человек взглянул на свои доспехи, висевшие на манекене, словно обдумывал социальное неравенство.

— До чего же архаично, — хихикнул Гармодий.

— Сейчас простолюдинам намного хуже, чем во времена моей юности, — не сдавался капитан.