Красный рыцарь

Йоханнес покачал головой. Он участвовал в двадцати осадах и терпеть не мог, когда капитан, по его разумению, умничал.

— Он может возвести их там, когда ему заблагорассудится, — огрызнулся маршал.

Красный Рыцарь вздохнул.

— Нет, Йоханнес, не может, потому что опасается наших летучих отрядов. Несмотря на всю его колоссальную мощь, нам удалось хорошенько потрепать его. Если он установит орудия, но не уничтожит Нижний город, мы можем отправить отряд и сжечь их.

— Всего за один день он построит новые, — не сдавался собеседник.

Капитан задумался над его словами.

Йоханнес решил развить свою мысль.

— У него неограниченные запасы древесины, а может, и металла. Кроме того, куча рабов. Он может строить сотни орудий в десяти разных местах.

— Да, может, но только если подчиненные не покинут его, — произнес Красный Рыцарь. — Он больше не желает, чтобы мы выигрывали.

— И почему это должно его беспокоить? — раздраженно спросил Йоханнес.

Капитан наблюдал, как группа послушниц направилась к лазарету, чтобы сменить дежуривших сестер.

— Ты спрашиваешь, почему, Йоханнес?! — воскликнул Красный Рыцарь, сверкнув глазами и не скрывая досады. — Я‑то думал, ты веришь, что Бог на нашей стороне.

Тем временем она, идя в лазарет, позволила себе мельком взглянуть на него.

Йоханнес сжал кулаки: слова капитана пришлись ему не по нраву.

— Твои богохульные высказывания оскорбляют меня, — тихо произнес он.

Капитан повернулся к своему маршалу.

— Это твои трудности.

Они стояли, сверля друг друга взглядами. Внезапно третий требушет пришел в действие, и они увидели, как рухнула в Нижнем городе северная надвратная башня.

— Нужно вывести наших людей из Нижнего города, — настаивал Йоханнес.

— Нет. Я отправлю туда подкрепление и лично возглавлю его. Кто дежурит там сегодня? Эткорт?

— Эткорт еще полностью не оправился. Там сэр Джордж Брювс. — Йоханнес перегнулся через стену. — Мы теряем слишком много людей.

— Мы сильнее, чем были в начале осады. — Красный Рыцарь сдерживал гнев, не давая ему вырваться наружу.

— Пора тебе осмотреться внимательнее. Мы откусили кусок больше, чем можем проглотить. Здесь нам не победить.

Капитан повернулся к маршалу спиной.

— Нет, ты ошибаешься.

Йоханнес покачал головой.

— Сейчас не время для мальчишеского энтузиазма…

— Ты переступил границы дозволенного, сэр Йоханнес. Возвращайся к своим обязанностям, — приказал капитан.

Но маршал и не думал прекращать перепалку:

— …или великих ратных подвигов. Есть лишь два верных решения…

— И когда ты станешь капитаном, то будешь действовать, как посчитаешь нужным, — перебил его Красный Рыцарь. — А теперь позволь и мне быть таким же прямолинейным, каким хочешь казаться ты, мессир. Ты не умеешь просчитывать самые простые тактические последствия. Ты пользуешься авторитетом среди лучников и рыцарей, но похвастаться знатным происхождением не можешь, а значит, люди, для которых это важно, не станут тебя слушаться. Но самое главное, у тебя нет той силы, какой обладаю я. Мне порядком надоело разжевывать все это тебе, мессир. Подчиняйся, не задавая вопросов. Это все, что от тебя требуется. А если не способен и на это, тогда ты уволен.

Йоханнес скрестил руки на груди.

— Что, вот прямо сейчас, во время безнадежной осады?

— Да.

К ночи враг задействовал целых шесть орудий, которые обрушивали на Нижний город шквал камней.

Красный Рыцарь собрал сменный караул и повел его вниз по склону горы. Имелось два пути — дорога, испещренная выбоинами, спускавшаяся по внешней стороне хребта, и тропинка с двумя лестницами, идущая непосредственно по гребню. На нескольких ее участках были возведены каменные ограждения, защищавшие и скрывавшие отряды, направлявшиеся в Нижний город, вот только лошади тут пройти не могли.

В любом случае караульным пришлось бы выбрать именно этот путь. Ноги они обмотали мешками, чтобы шуметь как можно меньше. И поскольку враг захватил раскинувшуюся под ними равнину, капитан выставил разведчиков по обеим сторонам их маршрута: Дауд Красный и Эмис Хоб осторожно двигались вниз по голым камням.

Спуск занял у них целый час. Все это время огромные валуны падали с неба на Нижний город, уничтожая дома и мостовые. Всякий раз, когда на город обрушивалась очередная груда камней, в разные стороны летели искры. Глухие щелчки требушетов раздавались каждые несколько ударов сердца и отчетливо слышались в задымленном воздухе. Создавалось впечатление, будто орудия находятся совсем рядом.

Воздух был едким и тяжелым из–за повышенной влажности и горящих зданий. Один из лучников закашлялся.

Далее они двигались чуть ли не ползком. Звезды на небе не просматривались, и темень казалась чем–то осязаемым, вроде непобедимого противника. По равнине стлался еще более удушливый дым, а обломки скал, возвышаясь над каменной крошкой, затрудняли и без того медленное продвижение.

Где–то вдалеке за равниной выстрелило орудие. Снаряд, проносясь по дуге, был виден расплывчато — он полыхал. Его размытые очертания свидетельствовали о густоте дыма. Объятый пламенем, он летел как будто прямо в них.