Красный рыцарь

Капитан огляделся. Мастер Джон неплохо показал себя в сражении против врагов, и каждый из присутствующих имел при себе копье или топор. Всех этих «уважаемых господ» Красный Рыцарь знал по именам: Рэймонд, Жак, Бен Картер и юный Бартоломей Ланторн — вор, мошенник и, кроме всего прочего, весьма процветающий фермер.

— Он только что скупил весь урожай зерна, — с улыбкой произнес судья Джон.

Красный Рыцарь осмотрел помещение в поисках товара.

— Разумеется, оно хранится в подвалах.

— Придется, правда, с ним повозиться, — заметил Рэндом, — но зерно есть зерно. На него всегда спрос вниз по реке, а когда люди узнают о сражении и сожженных полях, можно будет заломить за него любую цену.

— А как ты собираешься перевозить его? — из вежливости спросил капитан, не желая показать, что это ему абсолютно безразлично.

— На кораблях, разумеется! — ответил купец. — Кому, по–твоему, принадлежат все те суда, на которых приплыла королева? Мне!

— Ловкий ход, — мотнул головой Красный Рыцарь, — прибыль должна выйти знатной.

— В худшем случае это окупит все расходы, а может, получится заработать что–то сверху, — улыбаясь, сказал Рэндом.

И добавил:

— Выпей со мной.

Капитан кивнул.

— Могу ли я поговорить с тобой об одном небольшом дельце? — спросил он.

— В любое время.

— Ты ведь меняла, не так ли? — Красный Рыцарь выудил из–за жупона вексель приора.

— Может, не такой крупный, как этрусские менялы, но я постараюсь сделать все… Боже милостивый! — Купец округлившимися глазами посмотрел на наемника.

— Я хочу передать эти деньги тебе, — произнес капитан, — может быть, придется время от времени брать небольшие суммы, но три четверти будут в твоем распоряжении по меньшей мере год.

Красный Рыцарь выпил чашу вина, обнял стоявших рядом фермеров и поймал взгляд судьи. Тот кивнул.

Капитан прошел в палату, где на кровати, поглощенный чтением, коротал время его брат. Несмотря на то что возлежал он с ногами, полностью одетый, в стоявших рядом плетеных корзинах аккуратно были уложены все его пожитки.

— Ее тут нет, — буркнул он, — и не притворяйся, будто пришел меня проведать.

— Хорошо, не буду, — ответил капитан. — А где она?

Гэвин пожал плечами.

— Я должен быстрее убраться отсюда, Габриэль. Если останусь еще хоть ненадолго, клянусь, убью этого чужеземца.

— Поставлю еще одну койку в своей палатке. Мы уезжаем завтра, — напомнил Красный Рыцарь и собрался уходить. — Так где же она, Гэвин?

— Если б знал, то уже сказал бы, — ответил тот, глядя брату в глаза.

Продолжая сверлить капитана взглядом, Гэвин поманил кого–то пальцем. За занавеской, прикрывавшей выходившее во внутренний двор окно, возникли очертания девичьей фигуры.

Красный Рыцарь приподнял бровь.

— Он нам не враг, Мэри, — успокоил незнакомку молодой человек, и из–за занавески вышла, краснея, фрейлина королевы.

— Так, значит, у тебя имеются и другие дела, которым стоит уделить побольше времени, — заметил Красный Рыцарь.

— Я честно не знаю, где она, — рассмеялся Гэвин.

Капитан помахал рукой, повернулся и отправился к выходу. По пути заглянул в лазарет, в хранилище для лекарств и даже в дормиторий. Амицию никто нигде не видел. А от необходимости улыбаться каждому встречному у него разболелись мышцы лица. Наконец он вышел во двор, где встретил сестру Мирам. Та тепло улыбнулась ему и, взяв под руку, отвела к себе в келью в часовне.

— Когда вы уезжаете? — спросила она, наливая в чашу вино.

Капитан хотел отказаться от возлияния, но Мирам была настойчивой женщиной и весьма приятной, чтобы оскорблять ее отказом, а ее терпеливое молчание убеждало лучше любых слов. Сестра выжидала, и наконец капитан, осушив чашу, ответил:

— Завтра.

— Завтра мы празднуем День святой Марии Магдалины, — с улыбкой произнесла она. — Состоятся похороны настоятельницы, — добавила Мирам, сосредоточившись на своих руках, — а меня назначат на ее место.

— Мои поздравления.

— Ходит слух, будто всех из монастыря хотят отправить на юг, в Харндон, — сообщила Мирам, напряженно посмотрев Красному Рыцарю в глаза. — Я этого не допущу.

Капитан кивнул.

— И завтра мы примем клятвы послушниц, желающих присоединиться к церкви Христа.

Внутри молодого мужчины все будто сковало льдом.

— У нее сейчас всенощная. Пей вино, капитан. Никто ее не принуждает.

Он тяжело вздохнул.

— Поверь, мы понимаем, сколь многим тебе обязаны. Но она не может принадлежать тебе. Ее долг — стать Христовой невестой. Таково ее собственное желание. — С этими словами сестра Мирам поднялась, подошла к молитвенной скамье и раскрыла триптих. В нем оказался сложенный лист бумаги. — Она оставила это для тебя. На случай, если зайдешь.

Капитан взял листок и отвесил поклон:

— Мое почтение, госпожа. Примите мои поздравления в связи с повышением, а также, — он запнулся, сглотнув, — обещаю сделать пожертвование церкви. Передайте мои поздравления сестре Амиции и наилучшие пожелания.