Красный сердолик

Сильвестр Геринг был одним из детективов, работавших на Каннингхема.

Глава 5

Кто-то выключил музыку, и Тони вернулся вместе с Сондо.

— Послушайте, у меня работы по горло, — заявила она. — Не могли бы вы перенести ваши общественные мероприятия на другое время? — Тут она заметила Геринга, и в ее манере поведения появилась необычная для нее осмотрительность. — Мистер Геринг! Чему мы обязаны честью иметь такое удовольствие?

— Это не моя вина, — сказал Геринг. — Ваш босс найден мертвым в одном из окон.

Сондо как-то пожелтела и стала доставать сигареты и спички из карманов халата.

— Курить здесь, кажется, запрещено, — напомнил ей Геринг.

Сондо закурила и бесцеремонно пустила струйку дыма прямо в лицо Герингу, но руки у нее дрожали.

— Что произошло? — спросила она. Геринг опечалился еще сильнее.

— Матадоры подобного толка не оставляют автографов. Но в магазине есть люди, которые не очень-то любили Монтгомери.

— Вы хотите сказать, что это… убийство?

Ее самообладание заслуживало восхищения, но я чувствовала, что оно дается Сондо нелегко. Несмотря на потрясение, ее мысль заработала, о чем свидетельствовал взгляд, который она бросила на Тони.

— Я могу предложить кого-нибудь в кандидаты? — ядовито осведомилась она.

— Вам удобнее будет сделать это внизу, — ответил Геринг. — Для этого я, собственно говоря, сюда и явился. Решено собрать всех, кто еще не ушел домой, на первом этаже. Так что спускаемся все вместе. — Оказавшись рядом со мной, он тихо произнес: — Поверьте, мисс Уинн, мне очень жаль.

Я подумала, что в моем положении было бы неплохо извлечь выгоду из дружбы с детективом, и поэтому уцепилась за Геринга, когда он предложил мне руку, и мы рядышком пошли к лифту. В глубине Души я понимала, что не должна вести себя подобным образом. Но я была напугана, расстроена и смущена.

Мне не впервые приходилось видеть первый этаж та ле закрытия магазина, но, когда я вышла из лифта, мне показалось, что я по ошибке попала в какое-то странное и незнакомое место. Свет был, разумеется, уже погашен, ковровые дорожки свернуты и уложены в штабеля, магазин словно отошел ко сну. Но не это меня тревожило.

Ко мне снова вернулось уже испытанное наверху ощущение беспощадной непоправимости происшедшего. Магазин Каннингхема отныне не был тем местом, которое я хорошо знала. Это было место, где произошло убийство. Возможно, убийца находится сейчас здесь, в магазине. Где-то прячется. В темном проходе за следующим прилавком. Крадется…

— С вами все в порядке, мисс Уинн? — тревожно спросил Геринг, наклонившись к самому моему уху.

Я попыталась уверенно кивнуть головой, но он смотрел на меня с большим сомнением, пока мы шли к той части первого этажа, которая еще бодрствовала. Площадка рядом с окном номер пять была ярко освещена, там установили несколько рядов скамеек. Полиция уже приступила к работе. Мимо окна сновали фотографы, криминалисты, детективы. Человек по фамилии Мак-Фейл руководил расследованием. Когда мы приблизились, детектив окинул нашу маленькую группу недоверчивым и недоброжелательным взглядом.

Я узнала нескольких продавщиц из ювелирного и парфюмерного отделов; они держались вместе, заняв одну из скамеек, и выглядели напуганными и потрясенными. Им трудно было свыкнуться с мыслью, что убийство было совершено всего в нескольких шагах от их прилавков, пока они занимались своей обычной работой.

Среди них находилась и Елена Фарнхем; когда мы подошли, она повернулась и вопросительно взглянула на меня. Елена знала, что я была в том окне. Я попыталась изобразить на лице ободряющую улыбку и села на скамейку рядом с Крис Монтгомери.

Крис была в шоке, она рыдала, и Сьюзен Гарднер, жена Оуэна, безуспешно пыталась се утешить или хотя бы успокоить. Сьюзен принадлежала к тому тину невзрачных и бесцветных женщин, которые всегда остаются в тени. На нее обычно просто не обращали внимания, и мне всегда казалось странным, что одержимый страстью к красоте Оуэн женился на ней.

Она подняла голову и кивнула мне, ее широко раскрытые бледно-голубые глаза выражали отчаяние.

— Может быть, вам удастся ее урезонить, мисс Уинн, — обратилась она ко мне. — Ей будет совсем худо, если она не перестанет плакать.

Я положила руку на плечо Крис.

— Не надо плакать. Это не выход. Очень скоро тебе начнут задавать вопросы, и ты должна собраться, чтобы ответить на них разумно.

Крис вскинула голову, и я прочла в ее взгляде мс только горе, но и страх.

— Но я ничего не знаю! Мне нечего сказать. Ах, Лайнел, скажи им, чтобы меня отпустили домой. Неужели они не понимают, что я только что потеряла мужа? Неужели им…

— Замолчи! — Я крепко сжала ее плечо, радуясь тому, что для меня нашлось занятие — успокаивать Рис. Так легче было держать себя в руках, не поддаваясь собственным эмоциям. Это не обычная смерть. Нам предстоит пройти через жестокое испытание, и никто не имеет права от него уклониться. Мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы помочь полиции.

Мои слова привели только к новому потоку слез, я замолчала и лишь поглаживала Крис по плечу.