Красный шатер

Ну а теперь, когда ты знаешь главное, я поведаю тебе еще кое-что, Ре-мосе. Твоего отца звали Салим, и он был так же красив, как закат солнца, в честь которого получил свое имя. Мы любили друг друга. Имя, которое я дала тебе, впервые поднося тебя к груди, было Бар-Салим, сын Заката, и твой отец жил в тебе. Но бабушка назвала тебя Ре-мосе, сделав тебя принцем Египта и ребенком бога Солнца. Таким образом, на языках двух стран ты получил благословение от великой силы небес.

Я молюсь, чтобы они даровали тебе долгую жизнь, которую не суждено было прожить твоему отцу. Я надеюсь, что ты найдешь утешение и обретешь счастье. А я буду вспоминать тебя утром и вечером, каждый день, пока не закрою глаза навсегда. Я прощаю тебе любые суровые мысли обо мне и проклятия, которые ты можешь высказать в мой адрес. И когда наконец ты простишь меня, то не смей винить себя ни в чем. Я прошу тебя помнить только мое благословение, Бар-Салим, Ре-мосе.

Мой сын не встал с кровати и не произнес в ответ ни слова, и я ушла - свободная, но с разбитым сердцем.

Глава пятая

Возвращение домой было похоже на возрождение. Я зарылась лицом в постельное белье, провела руками по каждому предмету мебели, погладила каждое дерево в нашем саду; я радовалась, что все вещи находятся там, где я их оставила. Кия застала меня в обнимку с кувшином воды. Я отправила малышку к Мерит с известием, что я дома, а затем поспешила в мастерскую Беньи. Мой муж увидел, как я подхожу, и выбежал навстречу. Казалось, что мы расстались несколько лет, а не недель тому назад.

- Ты так похудела, жена, - прошептал он, держа меня в объятиях.

- Я приболела в городе, - объяснила я. - Но теперь я здорова.

Он пристально посмотрел мне в лицо.

- Произошло что-то еще, - сказал Бенья, проводя пальцами по моему лбу. - Ты вернулась, чтобы остаться со мной, любимая? - обеспокоенно спросил он, и я поняла, по какой причине у него под глазами залегли глубокие тени.

Я успокоила его, крепко обняв.

- Я буду дома, как только смогу, - пообещал Бенья, целуя мои руки.

Я кивнула, слишком счастливая, чтобы сказать больше.

Когда я вернулась в свой дом, Мерит уже ждала меня там с теплым хлебом и свежим пивом. Но увидев меня, она закричала:

- Что они сделали с тобой, сестра? Ты худая, как кость, и глаза такие, словно ты пролила реки слез.

Я рассказала подруге о лихорадке и о ссоре Ре-мосе со своим господином. Услышав, что моего сына отправили на север, она охнула и сокрушенно покачала головой.

После того как мы съели то, что принесла Мерит, она приказала мне лечь отдохнуть и помассировала мне ноги.

Вся боль прошлых недель растаяла под ее сильными и уверенными пальцами. Я попросила Мерит сесть рядом со мной, взяла ее руку, еще теплую и влажную от масла, и продолжила рассказ о том, что случилось со мной в Фивах, включая встречу с Зафенатом Пане-ахом, правой рукой царя, который оказался моим родным братом Иосифом.

Мерит слушала молча, сочувственно поглядывая на меня, когда я рассказывала историю о своем первом замужестве, страшных событиях в Сихеме и убийстве Салима. Подруга сидела неподвижно и не произнесла ни звука, но на лице ее отражались все чувства: ужас, ярость, сострадание. Когда я закончила, она покачала головой.

- Понятно, почему ты раньше не говорила мне об этом, - грустно заметила она. - Мне жаль, что я с самого начала не смогла помочь тебе нести это бремя. Но теперь, когда ты наконец-то доверилась мне, я знаю, что ты не станешь требовать от меня клятвы, обещания хранить молчание. Дорогая, - сказала Мерит, прижимая мою руку к своей щеке, - для меня большая честь быть сосудом, в который ты излила историю своей боли и силы. Все эти годы я любила тебя как родную дочь, и никто не мог сделать меня счастливее. Теперь, когда я знаю, кто ты такая на самом деле и сколь трудной была твоя жизнь, я горжусь, что числю тебя среди тех, кто мне дорог.

Мы посидели молча, и это была уютная тишина, а потом Мерит собрала посуду.

- Пойду-ка я, пожалуй, чтобы ты успела приготовиться к приходу Беньи, - сказала она, взяв меня за руки и призвав на наш дом благословение Исиды и Хатор.

Но прежде, чем выйти за дверь, Мерит обернулась и с улыбкой произнесла:

- Так или иначе, всё позади. Я загляну к тебе завтра. Надеюсь, ты отдохнешь с дороги и сумеешь на славу угостить любимую подругу, а?

Вскоре вернулся Бенья, и мы упали на неразобранную постель, как нетерпеливые юные любовники. А потом, запутавшись в одежде друг друга, уснули глубоким и счастливым сном.

Правда, посреди ночи я вдруг пробудилась в испуге, но затем улыбнулась от радости, что снова дома.

После возвращения я особенно остро стала чувствовать простые радости жизни. Я просыпалась первой и разглядывала лицо Беньи, вознося благодарность богам. По дороге к источнику или за прополкой в саду я внезапно удивлялась тому, что более не ощущаю груз прошлого. Щебечущая птичка вызывала у меня слезы умиления, а каждый восход солнца казался подарком.