Красный шторм поднимается

Им поручили выполнить эту задачу, потому что у них было больше опыта боевых действий, чем у всех остальных. Никому и в голову не пришло, что в операциях такого рода у них не было вообще никакого опыта. Они не оборонялись, а наступали. В прошлом, если не принимать во внимание нескольких контратак местного значения, ни одно подразделение НАТО не принимало участия в наступательных операциях, однако лейтенант Макколл – он по-прежнему мыслил как сержант – знал, что они справятся с этим лучше других. На танке М-1 установлен ограничитель числа оборотов двигателя, не позволяющий двигаться со скоростью, превышающей сорок три мили в час. Экипажи танков всегда начинали с того, что снимали этот ограничитель.

Сейчас его М-1 мчался со скоростью пятьдесят семь миль в час. На такой скорости трясло так, что мозги болтались внутри черепной коробки, но лейтенант еще никогда не испытывал такого острого наслаждения. Его жизнь балансировала на тонком канате между смелостью и безумием. Боевые вертолеты летели впереди танковой роты Макколла; они провели разведку маршрута и сообщили, что дорога к Альфельду свободна. Русские не пользовались этой дорогой. Да это была всего лишь полоса отчуждения над проложенным под землей нефтепроводом, заросшая травой полоса шириной сто футов, пересекающая лес и прямая, как стрела. Широкие гусеницы танка оставляли позади фонтаны взметнувшейся в воздух земли, напоминающие кильватерную струю гоночного катера. Огромная боевая машина мчалась на юг.

Механик– водитель чуть сбавил ход на крутом повороте, и Макколл, прищурив глаза, посмотрел вперед. Он хотел убедиться, что впереди нет машин противника, которых не заметили вертолеты. Впрочем, это могла быть и не машина, всего три человека с противотанковой ракетой, и миссис Макколл получит телеграмму, которая с сожалением известит, что ее сын…

Тридцать километров, подумал он. Проклятье! Прошло всего полчаса с того момента, как немецкие гренадерские части прорвали русский фронт, и туда мчится американский танковый полк. Просто безумие, однако, черт побери, разве не безумие, что он все еще жив после своего первого боя, через час после начала войны. Еще десять километров.

***

– Ты только посмотри! Вот еще наши танки, направляющиеся на юг. Что за чертовщина здесь происходит? – проворчал Сергетов, повернувшись к водителю. Теперь даже тон его голоса походил на голос Алексеева.

– Разве это наши танки? – удивился водитель. Молодой майор недоуменно потряс головой. Вот еще один танк промчался в просвете между деревьями – крыша его башни была плоской, а не куполообразной, как у советских танков!

Над деревьями показался вертолет и развернулся в небе. На этот раз Сергетов не ошибся и не принял его за русский, а короткие крылья по сторонам фюзеляжа означали, что это штурмовой вертолет. Водитель бросил пикап вправо в тот самый момент, когда у дула пулемета, установленного на носу вертолета, засверкали вспышки выстрелов. Сергетов успел выпрыгнуть наружу при виде тянущихся к пикапу трассирующих пуль. Он упал на спину и перекатился под прикрытие деревьев. Майор не поднимал головы, но ощутил жар вспышки и понял, что пулеметная очередь взорвала резервный топливный бак машины. Молодой офицер вскочил и скрылся в лесу. Выглянув из-за ствола высокой сосны, он увидел, как американский вертолет на сто метров подлетел к горящей машине, чтобы убедиться, что она уничтожена, а затем опустил нос и полетел на юг. Рация Сергетова осталась в горящем перевернутом грузовичке.

***

– «Буффало три-один», это «Команч», прием.

– «Команч», это «три-один», докладывайте, прием.

– Мы только что уничтожили русский грузовик. В остальном все в порядке. Вперед, ковбои! – не удержался от возгласа пилот вертолета.

Макколл засмеялся, услышав эти слова, и тут же напомнил себе, что смеяться не над чем. Несколько механиков-водителей схлопотали выговоры за то, что вели себя излишне вольно на немецких полях, а теперь им приказывают мчаться вперед! Еще две минуты, и три километра остались позади.

Сейчас начинается опасный этап.

– «Буффало три-один», видим охранение на вершине холма из трех русских машин. Похожи на БТР, повторяю: браво-танго-ромео. Транспорт, двигающийся по мостам, состоит из одних грузовиков. На восточном берегу, к северу от города, расположена танкоремонтная мастерская.

М– 1 замедлил ход, приближаясь к последнему повороту. Макколл приказал водителю съехать с дороги на лужайку, поросшую травой, и огромная боевая машина величественно поползла к соседней рощице.

– Цель – БТР, в направлении одиннадцати часов, расстояние две тысячи семьсот. Огонь по готовности, Вуди!

Первая из восьмиколесных бронированных машин взорвалась прежде, чем кто-нибудь из экипажей БТР заметил стоящий поблизости танк. Русские смотрели вверх, ожидая воздушного налета, а не вражеских танков в сорока километрах за линией фронта. В следующую минуту взорвались и остальные бронетранспортеры. Танковый взвод из четырех машин под командой Макколла помчался дальше.