Красный шторм поднимается

Русские реагировали что-то слишком медленно, с удивлением увидел Макколл. В течение ночи были произведены воздушные налеты и жестокие артобстрелы, но ожидаемое наступление так и не началось. Для русских это было грубейшей ошибкой. Союзные войска получили боеприпасы и впервые за несколько недель у них оказались полные боекомплекты. Но еще лучше было то, что целая немецкая бригада бронетанковых войск пришла на помощь изрядно потрепанному Одиннадцатому бронетанковому полку, а Макколл научился уважать эти немецкие войска в не меньшей степени, чем привык полагаться на композитную броню своего танка. Оборонительные позиции союзных войск развернулись в глубину на восток и на запад. Бронетанковые войска, продвигающиеся с севера, получили теперь возможность своими дальнобойными орудиями оказывать огневую поддержку силам, обороняющим Альфельд. Саперы восстановили русские мосты через Лейне, и Макколл приготовился перебросить свои танки на восточный берег для усиления механизированных подразделений, защищающих груды развалин, еще недавно бывших Альфельдом.

Как странно переправляться по русскому понтонному мосту, но еще более странно двигаться на восток, подумал Макколл. Механик-водитель нервничал, ведя огромный танк по узкому, на первый взгляд, ненадежному сооружению со скоростью пять миль в час. Переправившись на другой берег, танки повернули на север вдоль реки, обходя город. Шел легкий дождь, стоял туман, над головой нависали облака – типичная европейская летняя погода, при которой видимость уменьшалась до тысячи ярдов. Их встретили солдаты, направившие танки к выбранным для них оборонительным позициям. На этот раз советские саперы пришли им на помощь. Постоянно расчищая дороги от развалин, они оставили американцам аккуратные кучи кирпичных обломков высотой до двух метров, почти точно соответствующие по высоте защитным сооружениям, за которыми можно было скрыть танки. Лейтенант выбрался из своей машины, чтобы проверить дислокацию остальных танков взвода, затем пошел посовещаться с командиром пехотной роты, поддержку которой ему предстояло обеспечить. В этом секторе на окраине Альфельда окопались два батальона пехоты, поддерживаемых танковой ротой. Макколл слышал над головой свист проносящихся артиллерийских снарядов нового типа, разбрасывающих мины на окутанном туманом поле боя перед оборонительными позициями союзников. Свист прекратился, когда лейтенант забрался внутрь своего танка. Наступление началось.

Стендаль, Германская Демократическая Республика

– Им потребовалось слишком много времени, чтобы перейти в наступление, – проворчал Алексеев, обращаясь к начальнику своего оперативного управления.

– Там все-таки три дивизии, и теперь они двигаются вперед.

– Но какие подкрепления прибыли к нам?

Начальник оперативного управления предостерегал Алексеева от попыток координировать наступление на двух направлениях, однако генерал решил придерживаться плана. Кадровая дивизия Берегового, переброшенная с севера, уже заняла исходную позицию для атаки с запада, тогда как три резервные дивизии третьей очереди готовились к наступлению с востока. У обычных танковых дивизий нет артиллерии – они передвигаются слишком быстро, чтобы артиллерия успевала сопровождать их, – но триста танков и шестьсот боевых машин пехоты представляли собой мощную ударную силу, считал генерал…, вот только кто им противостоит и сколько боевых машин повреждено или уничтожено воздушными налетами за время подхода к передовой?

Появился Сергетов. Его мундир кадрового офицера выглядел помятым после бессонной ночи.

– Как Москва? – спросил Алексеев.

– Там темно, товарищ генерал. Наступление развивается успешно?

– Только начинается.

– Вот как? – Отсрочка удивила майора. Он внимательно посмотрел на начальника оперативного управления, склонившегося над картой и с неудовольствием рассматривавшего дислокацию войск перед началом атаки. Штабные офицеры готовились наносить на карту развитие наступления.

– У меня донесение из Ставки, товарищ генерал. – Сергетов вручил Алексееву официально выглядящий бланк. Алексеев взглянул на него – и замер. Его пальцы стиснули лист бумаги. Генерал старался овладеть собой.

– Зайдите ко мне в кабинет. – Алексеев не произнес ни слова, пока за ними не закрылась дверь. – Вы уверены в этом?

– Мне сказал сам председатель КГБ Косов.

Генерал сел на край стола, чиркнул спичку и поджег листок бумаги, глядя на то, как пламя подбегает к самым его пальцам. Лишь после этого он бросил пепел в корзину для мусора.

– Проклятый хорек! Стукач! – Подумать только, осведомитель КГБ в штабе фронта! – Какие еще новости, Иван Михайлович?

Сергетов выложил полученные им сведения. Наступило молчание. Генерал мысленно рассчитывал потребности в горючем, сравнивая их с запасами, имеющимися в его распоряжении.