Красный шторм поднимается

Начиная с сегодняшнего дня, в качестве жеста доброй воли Советский Союз снимает с вооружения целый класс атомных подводных ракетоносцев, и мы приглашаем Соединенные Штаты и другие заинтересованные государства последовать нашему примеру. Эти подводные лодки известны на Западе как лодки типа «янки». Мы, разумеется, называем их по-другому, — произнес он с лукавой улыбкой, которая вызвала в зале новый взрыв вежливых смешков. — В настоящее время на вооружении нашего флота состоят двадцать таких подводных ракетоносцев, и на борту каждого из них находится по двенадцать баллистических ракет с ядерными боеголовками. Подводные лодки оборудованы устройствами, позволяющими осуществлять запуск ракет из погруженного состояния. Все подводные лодки этого типа входят в состав Северного флота и размещены на военно-морских базах Кольского полуострова. Начиная с сегодняшнего дня, мы будем демонтировать эти ракетоносцы по одному ежемесячно. Как вы знаете, полная дезактивация и демонтаж такого сложного механизма, как атомный ракетоносец, производится на верфи — устройство для запуска ракет должно быть удалено из корпуса корабля, а потому такую подводную лодку нельзя демонтировать за одни сутки. И тем не менее, чтобы исключить любые сомнения в честности наших предложений, мы предлагаем Соединенным Штатам два варианта — на выбор. Мы допустим группу из шести офицеров ВМС США осмотреть эти ракетоносцы, чтобы убедиться в том, что шахты для запуска баллистических ракет на них залиты бетоном в ожидании удаления всей системы запуска из корпуса каждой из двадцати подводных лодок. В обмен на это мы будет настаивать на допуске аналогичного количества советских офицеров на военно-морские базы США в более поздние сроки, точная дата которых будет согласована.

В случае, если Соединенные Штаты не изъявят желания допустить группу советских морских офицеров присутствовать при выводе из строя такого же количества американских подводных ракетоносцев, в качестве альтернативы мы согласны поручить проведение такой проверки группе из шести офицеров, набранных из флота — или флотов — других стран, выбранных и согласованных в результате переговоров между Соединенными Штатами и Советским Союзом в течение следующих тридцати дней. В принципе для Советского Союза приемлема группа офицеров из таких стран, как Индия или Швеция, — нейтральных государств, не входящих в военные союзы и пакты.

Дамы и господа, пришло время положить конец гонке вооружений. Я не стану заниматься цветистой риторикой, которую мы слушали на протяжении двух поколений. Все мы хорошо представляем себе опасность, какую сулят эти ужасные виды вооружений каждой стране в мире. И пусть теперь кто-нибудь осмелится сказать, что правительство Советского Союза не сделало решительного шага, направленного на уменьшение военной опасности. Благодарю за внимание.

В зале внезапно воцарилась тишина, нарушаемая только жужжанием съемочных камер. Представители западной прессы, аккредитованные в Москве, принадлежали к числу лучших в своей профессии. Умные и проницательные, честолюбивые и все как один трезво оценивающие то, что они видели в Москве, и условия, в которых их вынуждали работать, они были потрясены услышанным и молчали.

— Проклятье, — пробормотал Флинн по прошествии бесконечных, десяти секунд.

— Да уж, в преувеличении тебя тут не обвинишь, старина, — согласился корреспондент агентства Рейтер Уильям Каллоуэй. — Разве не ваш президент Вильсон говорил о том, чего стоят открытые договоры, которые заключают открыто?

— Верно. Мой дед репортером присутствовал на той конференции, где обсуждались условия заключения мирного договора. Помнишь, чем все это в конце концов завершилось? — По лицу Флинна пробежала скептическая улыбка. Он следил за тем, как министр иностранных дел выходил из зала, улыбаясь в сторону камер. — Нужно внимательно прочитать текст выступления. Поедешь вместе со мной?

— Согласен и на первое и на второе.

В Москве стоял жестокий мороз. По обочинам улиц высились сугробы. Небо казалось кристально синим, словно замороженным. К тому же в автомобиле не действовала система обогрева. Пока Флинн управлял машиной, его приятель читал вслух текст выступления министра. Проект договора занял девятнадцать страниц, включая ссылки. Корреспондент агентства Рейтер родился в Лондоне и свою работу начинал в качестве полицейского репортера, с тех пор объездил весь свет, выполняя задания редакции. С Флинном они впервые встретились в знаменитом сайгонском отеле «Каравелла», и вот уже добрых два десятка лет делились друг с другом виски и лентами для пишущих машинок. На русском морозе, пощипывающем щеки, они едва ли не с ностальгией вспоминали душную жару Сайгона.