Красный шторм поднимается

— Обратите внимание, что, когда мы прорвали фронт противника в Альфельде и Рюле, НАТО не прибегло к ядерному оружию для уничтожения наших плацдармов, несмотря на то что в довоенной стратегии НАТО существуют определенные указания о необходимости его использования в подобной ситуации. Отсюда я сделал вывод, что в подобном уравнении больше переменных величин, чем считалось раньше. Мы на опыте убедились, что в реальной войне многое отличается от теоретических положений.

— Значит, вы поддерживаете наше решение о применении тактического ядерного оружия? — спросил министр иностранных дел.

Нет! — хотелось крикнуть генералу, но иные слова гладко вырвались из его рта:

— Если вы уверены, что сумеете предупредить ответный удар, то я, разумеется, поддерживаю такое решение. Хочу, однако, предостеречь вас, что моя точка зрения на то, как отреагирует НАТО, может резко отличаться от того, что может произойти на самом деле. Я осмелюсь предположить, что ответный удар будет нанесен на несколько часов позже, чем мы ожидаем, и опять-таки против стратегических целей, а не тактических. Они скорее всего нанесут ядерные удары по шоссейным и железнодорожным узлам, аэродромам и складам. Это неподвижные цели, а наши танки все время передвигаются. — Задумайтесь над тем, что я сказал, товарищи, — ситуация может быстро выйти из-под контроля. — Заключайте мир, кретины! — добавил он мысленно.

— Значит, по вашему мнению, мы сможем безнаказанно использовать ядерное оружие, если одновременно будем угрожать тоже нанести удар по стратегическим целям? — спросил генеральный секретарь. В его голосе звучала надежда.

— В общих чертах именно такой является довоенная доктрина НАТО. В ней не принимается во внимание то обстоятельство, что решение о применении ядерного оружия на территории союзников по НАТО принять очень нелегко. Однако, товарищи, должен предупредить вас, что будет очень непросто избежать ответного удара противника.

— Вы думайте о проблемах, связанных с ведением боевых действий, — улыбнулся министр обороны. — О политической стороне вопроса мы позаботимся сами.

У Алексеева оставался еще только один довод, способный разубедить их.

— Очень хорошо. В таком случае мне понадобится непосредственный контроль над ядерным оружием.

— Почему? — насторожился генеральный секретарь. Да потому, что я не допущу его применения, долбанный ты идиот, подумал генерал.

— Неизбежно возникнет вопрос практической целесообразности. Цели появляются и исчезают каждую минуту. Если вы хотите, чтобы я прорвал фронт противника, прибегнув к атомному оружию, у меня не будет времени обращаться к вам за разрешением о его использовании.

Алексеев с ужасом увидел, что даже этот довод не разубедил их.

— Сколько ядерных боеголовок вам понадобится? — задал вопрос министр обороны.

— Это будет определяться временем и местом наступательных операций. Мы прибегнем к ядерному оружию небольшой мощности, нацеленному на отдельные военные объекты, а не против населенных пунктов. Считаю, что понадобится не больше тридцати боеголовок с тротиловым эквивалентом от пяти до десяти килотонн. Обстрел будет вестись с помощью тактических ракет.

— Когда вы будете готовы нанести удар? — спросил маршал Бухарин.

— Это зависит от того, насколько быстро я смогу усилить новые дивизии обстрелянными бойцами. Если мы хотим, чтобы резервные части хорошо проявили себя на поле боя, надо укрепить их ряды опытными ветеранами.

— Отличная мысль, товарищ генерал, — одобрительно кивнул министр обороны. — Тогда не будем вас больше задерживать. Через два дня прошу представить мне подробный план решающего наступления.

Пять членов Совета Обороны смотрели, как генерал надел фуражку, поднес руку к козырьку, повернулся и вышел из зала. Косов перевел взгляд на маршала Бухарина.

— И вы хотели сместить этого человека?

— Действительно, это первый боевой генерал, которого я видел за последние годы, — согласился генеральный секретарь.

Выйдя из зала, Алексеев сделал жест, приглашая майора Сергетова следовать за собой. Лицо генерала выглядело бесстрастным, хотя по спине бежали струйки холодного пота. Лишь он один знал, каких усилий требует каждый шаг, когда спускался по мраморным ступеням. Алексеев не верил в Бога, но отдавал себе отчет в том, что перед ним разверзлись врата ада.

— Майор, — небрежно сказал генерал садясь в штабной автомобиль, — поскольку мы находимся в Москве, может быть, вам перед возвращением на фронт хочется повидаться с отцом?

— Очень благодарен вам, товарищ генерал.

— Вы заслужили это, товарищ майор. К тому же я хочу поговорить с министром о поставках горючего.

Алексеев не сомневался, что водитель сообщит обо всем, услышанном во время их разговора.

— Они собираются использовать на фронте ядерное оружие! — прошептал Алексеев, как только закрылась дверь министерского кабинета.

— Да, я боялся этого.

— Их нужно остановить! Трудно представить, какие катастрофические последствия нас ожидают в этом случае.

— Министр обороны считает, что применение тактического ядерного оружия можно легко контролировать.