Красный сигнал

— Есть кое-что. — Тимур укоризненно глянул на Толика. — Вот. — Он поставил рюкзак на табуретку, запустил туда руку и вытащил небольшой комок, похожий на окаменелые корни травы.

— Триста. — Сидорович полез в стол.

— Четыреста. — Тимур сказал так, что Сидорович на мгновение застыл, запустив голову в тумбочку, но ничего не ответил.

На стол легли четыреста рублей.

— Все? — с некоторым сомнением спросил Сидорович.

— Нет, конечно, — весело ответил Тимур. — Вот еще есть.

Из его рюкзака на свет появился новый предмет, похожий на кастет из отполированного камня.

— «Сопилка» вещь хорошая, но когда их две, цена впятеро вырастает. А так две тысячи, — сообщил перекупщик.

— На вторую. — Тимур достал точно такую же «сопилку», как назвал этот камень Сидорович.

— Восемь дам, — голос Сидоровича в очередной раз дрогнул.

— Тебя арифметике не на деньги Сороса случайно учили? — Тимур сделал движение рукой, словно решил спрятать артефакты назад.

— Ты же не предупредил, что придешь, где я столько денег наберу? — Перекупщик посмотрел на Тимура так, словно тот был виноват в том, что денег осталось мало.

— Ага, ты только телефончик забыл оставить, чтобы я предупредил, — ответил Тимур и полез за новым артефактом.

— Да… — Сидорович осторожно взял в руки ажурный цилиндр. Словно вырезанный из алмаза, сверкающий каждой линией странного морозного узора. — Давно я «сирень» не видел. Лет десять, наверное. Но много не дам. Десять.

Тимур торговался с этим человеком, а у меня волосы чуть не дыбом вставали. Я таких денег даже представить себе не мог, а ведь это была просто ничтожная часть того, что лежало у нас в рюкзаках.

— Слушай, если у тебя в рюкзаке еще много таких штучек, может, мы договоримся встретиться на моей основной базе? А то мне же еще надо с людьми, с которыми уговор, рассчитаться. А денег совсем в обрез. Давай завтра утром, да? Ты же знаешь где?

— Я-то знаю, но что-то мне… — засомневался Тимур.

— Разве Сидорович когда-нибудь обманывал? — Перекупщик взглянул на Тимура такими честными глазами, с таким выражением лица, что у меня появилось чувство, что обманывал он всегда и всех.

— Ладно, завтра так завтра, — наконец решился Тимур. — Пошли, ребята.

— Стойте, вот тебе от меня подарок! — Сидорович протянул мне красивый значок. Он был круглый, как большая монета, на нем был выбит барельеф орла. И вроде золотой. — Как постоянному клиенту!

Через пять минут, когда домик с Сидоровичем уже скрылся за деревьями, Тимур сказал:

— Плохо, очень плохо, что все переносится на завтра. У нас не много времени осталось.

— А что, куда спешить? — спросил Толик. — Ведь деньжищи-то какие!

— Полнолуние через два дня, — ответил Тимур мрачно.

— Ну и что? — в один голос спросили мы с Юркой.

— Во-первых, это Зона, во-вторых, у меня обострения в полнолуние. Вирус активизируется.

— Плохо вам будет? — Я-то знал про вирус.

— Ну, считай, что очень плохо. Ладно, я думаю, большую часть мы сможем ученым отдать. Они платят не хуже Сидоровича, только к ним пробраться надо, и они не каждому доверяют. — Тимур на секунду остановился, словно раздумывая, что делать. — Идем в город. Там переночуем.

— А почему в город? — удивился я. — Ведь у Кордона полно людей живет, можно в гостинице остановиться. Деньги есть! И вообще нам же к колесу надо. Может, сразу туда?

— Я боюсь, что, покажись мы в районе Кордона и поселка, вас сразу власти за шкирку — и вон из Зоны. Пикнуть не успеете, как артефакты конфискуют, а вы будете ехать в армейском автобусе до ближайшей электрички под родительским надзором. Пошли. А колесо не укатится. Не торопи события.

— А город ведь пустой, — засомневался Юрка. Забеспокоился и Бруно, почувствовав что-то, прижался к ноге Грушевского. — Там же только руины. Я читал.

— Мало ли что в книжках пишут. Держал я как-то одну из них. Про Зону. Цирк, да и только. В городе есть места, где еще живут люди. Вот к одному надежному сталкеру и пойдем. Редактор его зовут.

Сколько мы прошли уже по лесам Зоны? Наверное, больше, чем за всю предыдущую жизнь. В летнем лагере не считается, там же в основном сидели за забором, а лес такой ухоженный, как парк. Может, и в Зоне тоже не считается — мы же через буреломы не продирались, а по тропинкам и по дорогам шли. Но все равно тропинки были лесные и дороги тоже. И сейчас Тимур вдруг неожиданно сказал:

— В лес зайдем, я вам кое-что покажу. — И свернул с дороги прямо в чащу.

— А не опасно? — Я заметил, что он даже ни гайки, ни камешка не бросил.

— Э, нет… тут место особое, — ответил Тимур.

Мы зашли совсем недалеко от обочины, а деревья, вместо того чтобы расти гуще, расступились. В одном месте Тимур остановился и сказал:

— Так. Теперь смотрите и молчите.