Красный сокол

Я поднимаюсь и подхожу к окну. Прохладное утро, тенистый сад, по которому бегают дети. Наши дети, дети Таала Ламита. Мой сын, Гриал, самый старший, похожий на Таала как две капли воды, сын Вайарет – Неарх, на несколько лет младше Гриала, похож не на Таала и не на Вайарет, а почему-то на своего деда, Лаира Тарта. Тут же носится Танна, ее мать тоже Вайарет. За всем этим детским безобразием наблюдают няньки, у двух из них ценные подопечные, которые пока еще не могут составить компанию старшим братьям и сестре: моя дочь Ларан и сын Маиат Дертаан. У всех мальчиков второе имя Вейт – в честь отца Таала, Великого Царя Вейта Ритала. Девочек мы можем называть по своему усмотрению. Я смотрю на детскую кутерьму. Они пока еще не знают, что они соперники, пока они просто друзья, наивные, чистые, лишенные противоречий. В моем воображении проходят годы, десятилетия. Я вижу своего сына Гриала Вейта, будущего Великого Царя Альрата и Желтой земли. Я вижу Неарха, вижу лукавый взгляд Великого Царя Лаира Тарта на его лице, я вижу Танну, изящную красавицу, перенявшую всю грацию Вайарет. Но они больше не друзья, эти брат и сестра – тени, которые следуют за моим Гриалом, идут за ним след в след, ожидают, когда он оступится, чтобы вцепиться в него. Мое сердце сжимается. Получится ли у него? Сможет ли он преодолеть самого себя и стать достойным сыном своего отца? У Неарха будет ум Таала и хитрость Вайарет, поэтому моему сыну придется все время оглядываться за спину. И не только на них. Дертаан – третий сын Таала, тоже наследник, тоже претендент. Какую роль будет играть он? Каким он станет? На кого будет похож? И Ларан, моя дочь… У Царских дочерей незавидная судьба: брак по расчету или вечное одиночество. Я невольно усмехаюсь. Если подумать, то такова не только судьба Царевен, но и любых аристократок на Альрате. Мы продаемся и покупаемся как товар, мы – способ скрепить выгодный союз. Я провожу рукой по стене, сейчас белой, но она была такой не всегда. Иногда я думаю, сколько же слез здесь пролито? Вдова Великого Царя Ракса Гриала, ей было двадцать, ему – за шестьдесят. Мать Вейта Ритала – даже и не Великая Царица, потому что ее муж, Великий Царь Лаир Тарт, так и не сделал ее таковой. Мать Таала – Младшая Царская жена Алетра, изгнанная на годы, лишенная возможности видеть своего сына, а потом убитая в этих стенах. Сама Великая Миртес, та самая дочь Ракса Гриала и его юной вдовы – единственная из нас, безгласных женщин, кто посмел восстать, забрать власть у мужчин, назвать себя не просто Царицей, а Царем. Она рыдала больше всех нас вместе взятых. Сначала от бессилия, потому что не могла править, потом от горя, потому что могла править величайшим из миров, но не могла заставить себя любить. Наверное, эти стены видели и слезы ее дочери, Царевны Нефис, той, что предала свою мать, и той, что была убита своей матерью3. Сколько слез, сколько драм, сколько безумия видели эти стены? Одна пьеса заканчивается, и тут же начинается другая. Сейчас в главных ролях мы: Таал, я, Вайарет, Маиат, в какой-то степени Маларк, Бракар и даже Нилн. А будущее поколение актеров печальной сцены беспечно носится по саду, наслаждаясь такими короткими детскими годами. Я смотрю на Гриала и улыбаюсь – я верю, что он все преодолеет, я знаю, что у него все получится. Кому как не матери верить в своего сына? Я поднимаю взгляд и вижу в окне противоположного крыла Вайарет. Она тоже смотрит на детей. Хоть это нас объединяет.

В дверь стучат.

– Великая Царица, – говорит моя старшая служанка, – к вам Стоящий по правую руку Царя Нилн.

Нилн? Надо же, как удачно…

Нилн

Продолжение откровений Нилна, которые я разбил на две части исключительно с художественной целью.

Двери распахиваются – знак того, что мне дадут аудиенцию. Я поднимаюсь и вхожу во вторую приемную Великой Царицы Фаилы. Она сидит в кресле, изящные руки лежат на подлокотниках. На ней простое серое платье, которое так удачно оттеняет цвет ее глаз. По мне, так Фаила – самая красивая из жен Таала. Я кланяюсь. Она удивленно смотрит на меня, изящная рука тянется к бокалу с водой.

– Нилн?…

Я снова кланяюсь.

– Прошу меня простить, Великая Царица, но дело не терпит отлагательств.

Распорядитель Уан, естественно, запомнит, что я приходил к Фаиле, и проблема в том, что никто так до сих пор и не может понять, кому же докладывает Уан. Не может никому не докладывать, иначе не пережил бы уже третьего Великого Царя на своей должности.

– В чем дело? – Фаила с беспокойством смотрит на меня.

У нас с ней достаточно ровные отношения, мы никогда слишком не сближались, но и не высказывали друг другу взаимной антипатии. Внешне Фаила держится в стороне от политики, за нее все делают Маларк и Урем.

– Народ волнуется. Им нужно больше новостей с Желтой земли и из Радора. Народ должен видеть, что мы побеждаем.

– Великий Царь победит, разве это не очевидно?

Я бы так не сказал…