Красный сокол

— Может статься и повесят, как итальянцы Муссолини, за ноги вниз головой, но памятник за спасенный город он заслужил. Тут, хоть стой, хоть падай, но кесарю — кесарево, а Богу — Богово отдай. Иначе человечество лишится человечности, превратится в скопище псевдопатриотических варваров. Мы и так… — осекся вдруг один из кандидатов на почётную должность коменданта осажденного города, завидев проходящего мимо «гориллу» из центра разведуправления.

— Памятники ставят по гражданским заслугам и совершенно мирными людьми, а не военными, — смягчил свое высказывание военный корреспондент «Красной Звезды», как только заплечных дел мастер скрылся в курительной комнате.

В этот момент прозвучала воздушная тревога. Командующий ударной армии поспешил во двор, чтобы лично удостовериться в степени опасности. Совещание проходило в секторе расположения его армии, и потому он чувствовал некоторую ответственность за безопасность проводимого мероприятия, хотя данное совещание при штабе фронта прикрывалось с воздуха Девятнадцатым, так называемым «маршальским» авиаполком особого подчинения. Этот полк сопровождал Жукова и обеспечивал безопасность с воздуха во всех его полетах по фронтам и армиям, начиная с 1943 года, и находился в распоряжении ставки Верховного Главнокомандования с одной стороны, а с другой — под патронажем Лаврентия Берии, маршала могущественного аппарата устрашения внутренних и внешних врагов.

Глава 21 Маршальский полк

«Маршальский» полк истребителей, сопровождавший Жукова в полетах по горячим точкам от Балтики до Черного моря, редко вступал в бой. Задача у него была иная, чем у обычных истребителей. А летчики отбирались в него первоклассные, чаще молодые, жаждущие заслонить собой тяжелый бомбардировщик с маршалом на борту. Некоторые годами вынашивали мечту встретиться в бою с хвалеными «мессершмиттами», томясь незамысловатой работой по охране высокой персоны, совершающей полеты вдали от фронта. В момент же нахождения правительственного лица на командном пункте армии, дивизии или фронта, летчики защищали участок от налета вражеской авиации и часто вступали в бой с превосходящими силами.

Желанный час настоящей работы для полка настал тогда, когда Жуков взял на себя командование Первым Белорусским фронтом. С этого момента полк особого подчинения постоянно находился в боевой готовности.

Подвижка Рокоссовского на второстепенное направление вызвала частичную перетасовку командиров на отдельных участках численно разросшейся группировки войск. Новая метла мела по-своему не только в области стратегии и тактики, но и в кадровой перестановке ключевых фигур войсковых соединений и подразделений. Командир полка особого подчинения ушел на повышение в должности, и на его место стали подыскивать другого человека. Учитывая недовольство командира дивизии своим заместителем, командующий воздушной армией предложил на почетный и, в общем-то, интересный пост полковника Федорова, надеясь таким образом с одной стороны удовлетворить его желание — отличиться в бою под занавес битвы народов, а с другой — избавиться от личной ответственности за безопасность легкомысленного гения воздушной акробатики, оберегаемого видными людьми. Сам Федоров, постоянно испытывая ограничения на боевые вылеты, не против был показать себя в новой ипостаси на фоне горящего Берлина. Он понимал, что другого случая засветиться в небе над столицей фашистов может и не представиться.

Естественно, не только он один горел желанием показать себя на завершающей стадии войны. Многие летчики были заряжены инстинктом мщения, считали благороднейшим делом, светлейшим порывом души сбить самолет или сбросить бомбу над центром «тысячелетнего рейха», перешедшего к этому времени от панацеи единой Европы в проклятие народов всего мира.

Летчики Люфтваффе, бесспорно, охотились за маршалом Жуковым, и потому на подступах к его командному пункту или штабу предугадывались интересные стычки в воздухе. Поэтому Федоров был не прочь принять такое активное подразделение под свою ответственность, лишь бы оказаться в гуще воздушных сражений.

Он прилетел на место базирования маршальского полка под Кюстрин, чтобы ознакомиться с положением дел в этом элитном подразделении, а потом уж дать согласие… на очередное понижение в должности. Не успел он свой Як-3 поставить в сторонку, как прозвучала тревога. Первая эскадрилья поднялась навстречу «фоккевульфам» последней модификации с литерной буквой «Д», означавшей, что тяжелый истребитель с четырьмя пушками является одновременно и штурмовиком с определенным запасом бомб. На когда-то подаренной ему «Доре» он на практике изучил ее тактические возможности в бою. Тяжеловесная степенная «Дора» превосходила «Яка» в скорости и вооружении, но уступала в подвижности, вертлявости. Особенно легчайшему в весе — Як-3, на котором любил выделывать он воздушные кренделя. Не удержавшись показать преимущество «Яка» над «Дорой» в маневренном бою, он без ведомого, без подстраховщика поднялся в воздух в роли свободного охотника на немецкого кабана.