Красный свет

Тогда-то Стив и заметил, что на соседе очень большие грубые фермерские башмаки, заляпанные грязью и дисгармонирующие с его обликом. Он был без пиджака и галстука, в одной хлопчатобумажной рубашке и темных брюках на широком ремне.

Несмотря на тяжелую обувь, походка у него была по-кошачьи мягкая. По дороге к автомату и обратно он никого не задел, потом с сигаретой в зубах вновь забрался на табурет и метнул быстрый взгляд на Стива, уже раскрывшего рот, чтобы заговорить.

Стиву было просто необходимо с кем-нибудь перемолвиться. Раз уж Пеней так себя повела, эта ночь принадлежит ему. Благоприятный случай, который, может быть, никогда не повторится! Кстати о Ненси: только бы не забыть, пока голова еще ясная, позвонить Кинам часов в пять-шесть утра. К этому времени жена уже приедет в лагерь. Как и в прошлые два раза, Кины забронировали для них комнату или, на худой конец, койку в одном из бунгало: в уик-энд перед Днем труда бессмысленно искать ночлег в окрестностях. И в окрестностях, и в других местах. На всей территории Штатов везде одно и то же.

— Сорок пять миллионов за рулем! — негромко усмехнулся он. Нарочно, чтобы привлечь внимание соседа. — Сорок пять миллионов как с цепи сорвавшихся мужчин и женщин на дорогах!

Собственные слова неожиданно ошеломили его, и он призадумался, не переставая поглядывать на черноволосого парня слева.

— Такого ни в одной другой стране не увидишь!

Четыреста тридцать пять покойников в понедельник вечером!

Наконец он отважился на жест, «который ему так хотелось сделать, и осторожно коснулся плеча мужчины.

— По стаканчику со мной, а?

Тот обернулся, не удостоив его ответом, но Стива уже понесло: он подозвал хозяина, прильнувшего к приемничку, и поднял два пальца.

— Два.

— Чего два?

— Спросите, что он выпьет?

Молодой человек отрицательно покачал головой.

— Два ржаного, — упорствовал Стив.

Он не обиделся: недавно он тоже не ответил на любезное предложение незнакомца.

— Женат?

Обручального кольца на пальце соседа не было, но это еще ни о чем не говорило.

— А у меня жена и двое детей. Девочке десять, парнишке восемь. Оба в лагере.

Сосед слишком молод, чтобы иметь детей такого возраста: ему года двадцать три — двадцать четыре, не больше. Наверно, даже не женат.

— Из Нью-Йорка?

Он добился-таки своего: тот мотнул головой.

— Здешний? Из Провиденса? Или Бостона?

Опять неопределенный, но вряд ли утвердительный кивок.

— Чудно, конечно, только я тоже не люблю ржаного.

А ты? Сомневаюсь, есть ли такие, что вправду его любят. — Стив осушил стакан и указал на нетронутый стакан соседа. — Не хочешь? Ну, тебе видней. Мы живем в свободной стране. Я не обижусь: бывают дни, когда я и сам капли в рот не возьму, хоть озолоти меня. Это уж так случилось, что нынче вечером я дую ржаное. Случилось, и все тут. По правде говоря, во всем жена виновата.

В другое время Стив сам, разумеется, держался бы подальше от человека, который вот так разоткровенничался. Время от времени он отдавал себе в этом отчет, и ему становилось стыдно. Но он тут же опять убеждал себя, что эта ночь — единственная в его жизни и это непременно нужно растолковать соседу с осунувшимся лицом.

А может, тот в самом деле не пьет, потому что болен?

Цвет лица у него землистый, нижняя губа судорожно подергивается, от чего зажатая в зубах сигарета то и дело вздрагивает. Стив подумал даже: а вдруг незнакомец — наркоман? Это огорчило его. Наркотики, будь то марихуана или героин, внушали ему ужас.

— Если ты холост, то, может, никогда и не задавал себе одного вопроса. А это самый важный вопрос. Люди болтают о разных высоких материях, а вот о нем заговорить не смеют. Возьмем, к примеру, мою жену. Прав я или виноват?..

Начал он неудачно и сразу потерял мысль. Впрочем. это была не главная мысль: она хоть и касалась женщин, но лишь косвенно. То, что он пытался объяснить, было сложно, очень сложно и настолько зыбко, что он не надеялся вторично поймать нить своих рассуждений.

Порой на языке у него вертелся добрый десяток фраз, в голову лезли десятки мыслей, но стоило ему открыть рот, как он разом представлял себе почти непреодолимую трудность поставленной перед собой задачи.

Стив пришел в отчаяние.

— Хозяин, еще стаканчик.

И чуть было не взорвался, увидев, что тот колеблется — налить или нет.

— Разве я похож на пьяницу? Разве я из тех, кто учиняет скандалы? Я тихо-мирно беседую с молодым человеком…

Виски налили, и он удовлетворенно хмыкнул:

— Так-то лучше. О чем это я толковал? Ах да, о женщинах и колее. Вот наша исходная точка. Запомни ее.

Женщины, они против дороги, понятно? Им подавай колею. Что ж, тем лучше. Они знают, куда идут. Еще девчонками понимают, чего хотят: их провожают до дома, целуют, а они уже о подвенечном платье думают, верно?

Впрочем, я не хочу сказать о них ничего дурного.

Просто констатирую факт — таковы они от природы.

Женщина — колея…

Мужчина — дорога…

Потому как, что бы ни делал мужчина, тут у него… — Стив убежденно ударил себя кулаком в грудь и тут же запутался в лабиринте своих рассуждений. Точные слова — вот чего ему особенно не хватало.