Красный свет

Господин Пиганов поглядел на часы, покачал головой. Я перехватил его взгляд и кивнул, обещая уложиться в пять минут. Потом начал говорить.

– Алжирская война пятьдесят четвертого – шестьдесят второго. Суэцкий конфликт пятьдесят шестого года, иногда его называют Суэцкой войной. Добавим сюда Гану в пятьдесят седьмом – будьте добры, посчитайте убитых, запомним цифру. Нам предстоит много раз выполнить операцию сложения. Не забудьте про британские Индию и Пакистан, а также Бирму и Цейлон – вспомните, какой кровью досталась им независимость. А Индокитай в пятидесятых? Я еще не дошел до американских подвигов во Вьетнаме, пока говорю о французском Индокитае, о Дьен Бьен Фу в сорок седьмом году. А португальские колонии? События в Родезии, Анголе, Кении? До пятьдесят третьего года включительно – до того как образовали Федерацию Центральной Африки – представляете, сколько народу перебили?

– Вижу, – сказал Пиганов, – вас интересует вопрос колоний.

А Ройтман заметил:

– Если бы кто-нибудь проявил столько внимания к России. Если бы мир волновала судьба русской поэзии – в те годы, когда ее распяли!

– Простите?

– Распяли, – повторил Ройтман. – Коммунисты русскую поэзию распяли.

Аладьев дополнил беседу словами:

– Столыпинские вагоны, пересылка, вышки, вертухаи! Черные воронки, обыски и чекисты!

Я продолжал:

– Индию необходимо учесть. А также Индонезию, голландскую Индонезию, я имею в виду. Калимантан, слышали про такое место? Впрочем, многие индонезийцы не знают про Колыму. Далее, бельгийское Конго, война вплоть до шестьдесят пятого года, шесть лет подряд, обращаю ваше внимание. Алмазные шахты, золото, медь, цинк, руда – дело того стоило. Катанга – говорит что-нибудь это слово? Это местный Освенцим, только народу там погибло больше. Не забудьте Мадагаскар сорок восьмого года, я знал одного французского моряка, он вернулся оттуда седым – а до того участвовал в знаменитом дне «Д» в Нормандии. Мне продолжить? Камерун шестидесятого, Малайзия шестьдесят третьего.

Ройтман сказал:

– Историю деколонизации я проходил в пятом классе советской школы. Наша старая учительница перечисляла даты так же скучно, как и вы. Подменили историю Европы историей колоний, браво! Знаю этот урок. В моей стране был палаческий режим, а нам рассказывали о бедных неграх.

Я удивился, услышав такой ответ, позволил себе колкость:

– Если бы Адольф сказал, что жертв среди черного населения он не считает, я был бы готов к такой ремарке. Но от вас, гуманиста… Еврея, в конце концов.

Ройтман поморщился:

– События, происходившие в процессе освобождения Африки, не имеют прямого отношения к событиям в Европе. Связаны, как все в мире, но не прямо.

– Собственно говоря, в Африке все это произошло как следствие европейской войны. Более того, все перечисленные войны были именно европейскими – во всяком случае, одна из воюющих сторон несомненно была цивилизованной и демократической. Я еще не дошел до внутренних войн – войн между освобожденными народами. Потом дикари стали резать друг друга, такое тоже было. Эти жертвы тоже стоит посчитать, не правда ли? Йеменские войны шли с шестьдесят второго по семьдесят девятый – вы уже были вполне зрелым человеком, могли обратить внимание. Ливия и Республика Чад, это, если не ошибаюсь, с середины семидесятых и до восемьдесят четвертого. Марокко и Алжир – семьдесят шестой. Полковник Бокасса в Центральной Африке. Мобуту в Заире. Это бывшее Конго, там дорезали тех, кого бельгийцы оставили в живых. Амин в Уганде. Лаос семьдесят пятого года. Филиппины шестьдесят восьмого. Я только начинаю, не добрались до главного. Ближний Восток, арабы и евреи, палестинский вопрос, война Ирака и Ирана, тамильские войны в Бирме, история Республики Бангладеш. Хотите, чтобы я остановился? Или вы действительно не считаете эти потери? Но вот, взгляните в окно, – я показал на своих цветных соседей; по своему обыкновению, негры сидели подле дверей магазина, разглядывая прохожих с любопытством котов, греясь на неярком английском солнышке. – Поглядите на них, они ведь уже ваша семья!

Господин Пиганов махнул рукой:

– Чепуха. У них свои проблемы, мы их никогда не поймем. Какое отношение это имеет к европейской трагедии? Мы не сравниваем число жертв наводнения с погибшими при эпидемии холеры.

– И напрасно, – возразил я, – как правило, именно после наводнения и начинаются эпидемии. Вполне вероятно, эпидемии можно избежать, если найти защиту от наводнения.

Пиганов примирительно развел руками. Я хорошо знаю этот жест – так делал Рудольф Гесс, когда прекращал спор, считая собеседника тупицей. Он разводил руками и улыбался.

– Мы еще не поговорили про американский Вьетнам, – сказал я, – про резню в Корее, про Ирак, Афганистан. И также – Нагорный Карабах, Абхазию, Чечню, Сербию, Восточный Тимор, Палестину.