Красный тайфун

Старый писарюга — мичман, который в канцелярии выдал акустику документы, шепнул по секрету — приехавший, это сам Видяев, с СФ! Он на «Моржихе» ходил, которая весь немецкий флот перетопила — там весь экипаж, это такие «звери», гвардейцы, ни у кого меньше трех орденов нет! И если ты им зачем‑то потребовался — гордись! А пока — вот, держи твои бумаги, и не забудь в каптерке парадку по первому сроку получить. И не посрами честь отряда!

На север, самолетом (что тоже было необычным). Завод в Молотовске показался еще больше Балтийского, и столь же оживленным. Удивляло, что тут на производственной территории можно было встретить не только флотских офицеров в замасленных спецовках, по виду неотличимых от рабочих, но и женщин, одетых как на Большом проспекте Васильевского, они конечно, не стояли у станков, но разносили бумаги, разговаривали с инженерами.

— С подачи нашей «адмиральши» так пошло — сказал Видяев — заводские не возражают. К тому же тут рядом и Кораблестроительный институт, ну а научников на душу населения, так наверное побольше, чем в Ленинграде.

Видяева тут хорошо знали. Они вдвоем прошли через периметр внутренней охраны, На причале, где была пришвартована громадная подлодка, необычно скругленных очертаний, Видяев сказал музыканту, ждать тут, и взбежал по трапу. На берег сошли трое, по форме и манерам, старослужащие, покосились на музыканта, спросили о чем‑то у вахтенного — и, удовлетворившись ответом, прошли мимо. Затем появилась молодая женщина, красивая, статная, в шляпке, синее платье в горох развевается флагом на ветру — и громко сказала вахтенному, ты моего позови! Через минуту по трапу сбежал целый капитан первого ранга (командир, не иначе, раз в таком звании) — Ленок, что случилось? Вань, я просто спросить пришла, ты сегодня дома обедать будешь? Я твой любимый борщ приготовила!

Тут на трапе появился Видяев, с ним еще один каплей, с маленьким плоским чемоданчиком в руке — и, к удивлению акустика, матрос с автоматом, причем АК-42, какие бывали лишь у морской пехоты, но никак не у экипажей кораблей, в учебном отряде были лишь мосинские карабины. Приветствовали командира «моржихи», как своего, без особого чинопочитания, о чем‑то с ним переговорили, все вместе взглянули на музыканта.

— По — полной проверить этого кадра хочу — сказал Видяев — за своих, отвоевавших, я спокоен, и с Балтфлота тоже отобрали лучших. Но вот вышло, что одно место свободно. Как он себя поведет под глубинками, это вопрос — но хоть чему обучен, узнаю.

— Не проблема — ответил тот, с «моржихи». Где будем — у тебя, на «пятьсот шестой»?

Идти было недалеко — вдоль причала, до соседней лодки, меньшего размера. Аппаратура в рубке акустика заметно отличалась от привычной — но те же наушники, и верньеры для настройки угла пеленгации. Офицер с «моржихи» скрылся в соседней выгородке, у входа в которую тут же встал часовой. Через минуту оттуда послышалось — готово, я все подсоединил, включать?

— Сейчас ты услышишь картину реальной учебно — боевой задачи — сказал Видяев — и правильно запеленгуешь и классифицируешь все появившиеся цели, а мы после на планшете сравним. Будет хорошо, если сможешь хотя бы оценочно определить дистанцию. Условия — Норвежское море, ноябрь, термоклина нет.

Испытание длилось почти три часа. К удивлению акустика — привыкшего что в училище им как правило, давали прослушивать лишь один сигнал, записанный на магнитофон, здесь же звучала целая симфония, и не все цели шли в одном ордере, общим курсом! И это было очень трудно, вовремя перенастраиваться с одной цели на другую, определив наиболее опасную, идущую на сближение, и не упустить при этом ту, которую командир задал как главную, будущий объект атаки. Но музыкант выдержал экзамен — а что было бы, если бы не оправдал доверия? Может, оно было и спокойнее — остался бы в мирном Ленинграде! Или здесь, на севере — и возможно даже, на берегу, в матросском клубе (был такой разговор с кадровиком, еще весной). Но заела глупая гордость — попавших на такие должности иначе, чем после корабельной службы или фронта, не слишком уважали. И хотелось показать, что он лучший.

— Принято — сказал Видяев — хотя кое — какие ошибочки есть, но в пределах. Готовься в дальний путь — кстати, как у тебя с немецким?

А дальше — Бремен, завод Дешимаг. Где наши, советские экипажи принимали новенькие лодки XXI серии. Рабочее место акустика, в точности как на той лодке, где был экзамен. И даже появился подчиненный, старший матрос Сыромятко, ответственный за электрическую часть, чтоб все исправно работало — а также, по боевому расписанию, на гидролокаторе, могу пеленг взять, дистанцию определить. Но узнать, что там шумит, вражеская лодка подкрадывается, или каракатицы е. ся, это уж только вы!