Красный террор в России. 1918-1923

Крестьянские восстания в своем развитии легко переходили за пределы восстаний только деревенских и захватывали города. В берлинской газете «Руль» было помещено как-то чрезвычайно красочное описание одной очевидицы восстания крестьян в г. Петропавловске. Крестьяне именуются здесь «белыми», но это было подлинное народное движение. Заимствуем из него конец:

«Со вступлением „красных“ начался „красный террор“; начались массовые аресты и расстрелы без расследований; появились на столбах объявления, гласящие: „…в случае еще одного нашествия белых банд, город будет до основания разрушен „красной“ артиллерией“».

«Со слов вернувшегося из плена „белых“ знакомого врача, можно было заключить, что „красный террор“ в деревне был ужаснее, чем в городе: дома все были разграблены, скотина уведена, некоторые семьи целиком были вырезаны, не жалели даже стариков, женщин и детей. В некоторых домах оставались только старики и маленькие дети: мужчины и женщины все ушли с „белыми“. По дорогам и в деревнях валялись изуродованные до неузнаваемости трупы крестьян, служившие „для назидания“ другим, эти трупы строго запрещено было убирать и хоронить».

«Крестьяне в свою очередь тоже беспощадно расправлялись с коммунистами. В Петропавловском Народном доме в конце февраля, в марте, апреле и даже в мае месяце можно было видеть длинные ряды изуродованных трупов коммунистов, несмотря на то, что еженедельно, каждое воскресенье, их хоронили человек по 50–60 — торжественно с музыкой. А на рынке в „мясных (бывших, конечно) рядах“ лежали (тоже для назидания) изуродованные трупы заложников, с которыми коммунисты покончили, как только укрылись в городе. Тут были трупы бывшего городского головы, его заместителя, мирового судьи и многих других видных городских деятелей и торговцев. А сколько человек было расстреляно во дворе Политотдела (Чрезвычайки) и кто именно — неизвестно, но не один месяц ежедневно в любое время дня и ночи там раздавались выстрелы. Кроме того было много случаев, что арестованных зарубливали шашками, и жители слышали только отчаянные крики умиравших. Казнили и архиерея с несколькими священниками из местного собора. Их обвиняли, будто они колокольным звоном встречали „белых“ при их входе в Петропавловск, но коммунисты не приняли во внимание того, что „белые“ пришли ровно в 4 часа дня, когда, как всегда, заблаговестили к вечерне. Труп архиерея долгое время лежал (для назидания) на площади, на пути к вокзалу.

„На вокзале находился „главный штаб войск Восточной Сибири“, которому приписывают, что он расстрелял всех заключенных в тюрьме, которые сидели до прихода „белых“, арестованные за малейшие провинности сроком на несколько недель или месяцев.

Я покинула Петропавловск 10-го мая. В городе все было спокойно, если не считать громадного количества красноармейцев, какого никогда не бывало. В уезде же восстание все еще не было по давлено, все еще приводили из деревень массы арестованных крестьян, и все еще с музыкой хоронили по праздникам изуродованных коммунистов“.

Ожесточение крестьян действительно доходило до таких пределов, что я знаю факт, когда под самой Москвой в Можайском уезде крестьяне пойманного комиссара распиливали деревянной пилой.

Вышедший в январе 1919 г. № 1 „Бюллетень лев, с.-р.“, констатирует нам массовые крестьянские расстрелы в ряде губерний в период конца 1918 г. Напр., в Епифанском уезде Тульской губ. расстреляно — 150, в Медынском уезде Калужской губ. — 170, в Пронском уезде Рязанской губ. — 300, в Касимовском — 150, в Спасском — также сотни, в Тверской губ. — 200, в Велижском уезде Смоленской губ. — 600 и т. д.

В июле 1919 г. происходит „восстание“ в деревнях в окружности Кронштадта. Имеем точное свидетельство: в одном селе расстреляно 170, в другом 130; расстреливали попросту через третьего.

Во время Колыванского восстания крестьян в 1920 г. в Томской губ.[198] было расстреляно более 5000 человек. Аналогичное восстание в Уфимской губ., по словам лев. с.-р., было подавлено с такой жестокостью, что по „официальным данным расстреляно было 10 тысяч крестьян, а по неофициальным — 25 и больше“.[199] Расстреливают сотнями крестьян в Валковском уезде Харьковской губ. — пишет корреспондент издававшегося в Москве нелегально л. с.-р. „Знамя Труда“. В одном селе он насчитывает расстрелянных 140.[200] А вот описание борьбы с повстанческим движением в Белоруссии в 1921 г. Это также страницы из истории гражданской войны, возникавшей исключительно на почве собирания продовольственных налогов. Противодействие вызывает жестокую отместку.

Так почти вся Лясковическая волость Бобруйского уезда сожжена большевиками дотла. Арестованных отправляют в Вологодскую губ. или в голодные места, имущество их конфискуется, берутся десятками заложники в округах, где появляются партизаны. В уезде оперирует карательный отряд некоего Стока — он пытает допрашиваемых, зажимая пальцы рук дверями и т. д.[201]