Красный циркуляр

Проведя несколько часов за утренними встречами, мы с Джулианной обедали в закусочной на цокольном этаже сенатского здания имени Харта. Я сидел за хлипким на вид алюминиевым столиком и ел салат, когда Джулианна вдруг коснулась моей руки и незаметно указала в глубь зала. Там я увидел сенатора Джо Либермана, одного из наиболее высокопоставленных инициаторов закона Магнитского, в окружении небольшой группы советников.

— Билл, здесь Либерман, — шепнула Джулианна. — Думаю, стоит поговорить с ним обо всей этой ситуации с поправкой Джексона — Вэника.

— Как, прямо сейчас? Он же просто идет по залу. Разве можно серьезно говорить в такой обстановке?

Хоть жизнь и научила меня при необходимости проявлять настойчивость, мне до сих пор неловко подходить с просьбами к незнакомцам, в особенности когда их и так непрестанно осаждают.

Однако Джулианна, проигнорировав мой внутренний дискомфорт, встала и решительно потянула меня за собой:

— Ну же, Билл, идем поговорим с ним.

Мы вместе пересекли зал и направились в сторону сенатора Либермана.

Как только мы оказались в пределах слышимости сенатора, Джулианна протянула руку и обратилась к нему:

— Прошу прощения, что прерываю, но я бы хотела, если можно, представить вам Билла Браудера, человека, стоящего за идеей закона Магнитского.

Либерман и его советники остановились. Сенаторы обычно держат в голове сотни важных мыслей одновременно, и иногда им требуется несколько секунд, чтобы понять, о ком идет речь. Когда он услышал «закон Магнитского», его лицо просветлело.

— А, господин Браудер! — Он повернулся ко мне. — Рад познакомиться. Позвольте поблагодарить вас за важное дело, которым вы занимаетесь.

Мне польстило, что он знает обо мне.

— Я не смог бы ничего достичь без вашей поддержки, — чистосердечно ответил я. — Но есть одна проблема. Как вы наверняка знаете, Белый дом настаивает на отмене поправки Джексона — Вэника.

— Да, это так.

— Я считаю аморальным то, что правительство, аннулируя один из важнейших правозащитных актов за всю американскую историю, в то же время препятствует принятию закона Магнитского.

Он подумал, а затем прямолинейно ответил:

— Вы совершенно правы, и с этим надо что-то делать.

— Но что можно предпринять?

— Вот что я думаю. Мы заявим правительству, что не одобрим отмену поправки Джексона — Вэника, если они не перестанут препятствовать принятию закона Магнитского. Уверен, что Джон, Бен и Роджер[21] поддержат меня в этом.

— Это будет сильным ходом. Спасибо вам.

— Нет, Билл, это вам спасибо за все, что вы делаете.

Затем Либерман повернулся к своим советникам, попросил одного из них напомнить ему составить соответствующее письмо и ушел, а мы с Джулианной остались стоять среди шума и суеты зала.

Через несколько секунд я повернулся к своей спутнице:

— Мне это не приснилось?

— Нет, Билл. Вот так делаются дела в Вашингтоне. Поздравляю!

Либерман сдержал слово и несколько дней спустя вместе с другими инициаторами закона Магнитского направил письмо председателю финансового комитета сената, сенатору от штата Монтана Максу Бокусу. Подобно тому как сенатский комитет по международным отношениям должен был одобрить и внести на голосование закон Магнитского, финансовый комитет сената должен был сделать то же самое в отношении законопроекта об отмене поправки Джексона — Вэника.

В их письме было сказано: «В случае непринятия закона Магнитского мы будем выступать категорически против отмены поправки Джексона — Вэника».

Зная принципы работы сената, можно было приравнять это письмо к официальному вето.

Сенатор Бокус был заинтересован в отмене поправки. Среди его избирателей в Монтане были владельцы животноводческих ферм, которые занимались экспортом говядины и хотели продавать свои бифштексы в Россию — шестому по величине импортеру американской говядины — без риска оказаться в неравном положении по отношению к зарубежным конкурентам-поставщикам говядины.

А отменить поправку Джексона — Вэника теперь можно было только приняв закон Магнитского. После некоторых раздумий сенат решил объединить эти два законопроекта.

Рассмотреть объединенный законопроект планировалось сначала в сенатском комитете по международным отношениям, чтобы одобрить часть, связанную с законом Магнитского, а затем в финансовом комитете сената, чтобы утвердить часть, касающуюся отмены поправки Джексона — Вэника, и уже потом представить на голосование всего сената.

Известное выражение гласит: «Тем, кто любит колбасу и уважает закон, лучше не видеть, как делается то и другое».

Наша кампания за соблюдение прав человека странным образом объединила фермеров-скотоводов из Монтаны, активистов правозащитных организаций и работников авиакорпорации «Боинг». Получалось так, что сообща мы становились сильнее, могли преодолеть остающееся сопротивление и добиться принятия закона.