Красный циркуляр

Я, видимо, задел за живое, и атмосфера встречи полностью изменилась. И зачем я заговорил об этой статье? Мне хотелось завоевать расположение Елены, а не рассердить ее. Я сменил тему, но урон уже был причинен. Прощаясь, мы формально поцеловались в обе щеки. Я был сильно увлечен этой женщиной, но проявил непростительную бестактность в отношении ее родины. Возвращаясь домой, я был уверен, что никогда больше ее не увижу. Весь остаток вечера я бранил себя за испорченное свидание и не мог избавиться от чувства, что рабочие неприятности влияют на робкую попытку завести романтические отношения.

Фонд по-прежнему испытывал затруднения, российская экономика все еще не выкарабкалась из кризиса, а олигархи, судя по всему, готовы к наступлению на наши последние активы. И в работе, и в отношениях с этой недосягаемой женщиной я словно натыкался на стену. Обуреваемый страстями, я час проворочался в кровати, тщетно пытаясь уснуть. В конце концов взял телефон и позвонил другу — Алану Каллисону из газеты «Уолл-стрит Джорнал». Уже почти пробило полночь, но это не имело значения. Алан всегда засиживался допоздна, поэтому я мог застать его и поговорить. Я пожаловался ему на неудачное свидание, и он выразил мне обычные в таких случаях соболезнования. Где-то на середине душещипательной истории я упомянул имя Елены.

— Постой, — перебил меня Алан, — у тебя было свидание с Еленой Молоковой?

— Вообще-то даже два.

— Ого, Билл, это само по себе большое достижение! За ней многие пытаются приударить.

— Эх, видно, кому-то повезет больше. Я все испортил.

— Ну и забудь. В Москве миллион красивых девушек.

Я пожал плечами и тихо произнес:

— Таких, как она, нет.

Алан не особенно сочувствовал, и мы вскоре попрощались. В итоге мне удалось-таки заснуть, и на следующее утро я был полон решимости жить дальше и забыть о Елене. Человек я занятой, работы полно, вокруг и правда много других красавиц, стоит только пожелать…

Только вот желал я не этого. Да и забыть о Елене никак не удавалось. Через неделю после ужина в «Мао» я решил, что надо исправлять ситуацию.

Но как?

Как возобновить контакт и не выглядеть, будто в чем-то оправдываешься или что-то доказываешь? Все, что я запомнил, кроме того, что Елена не согласна со мной по поводу олигархов, это история о том, как она потеряла отца. Он умер от сердечного приступа три года тому назад. Елена рассказала, что он умер скоропостижно, а самое ужасное — что она не успела с ним попрощаться и слишком многое осталось невысказанным.

История ее отца напомнила мне о недавно прочитанной книге «Вторники с Морри». Я написал Елене короткую записку, положил в конверт вместе со своим экземпляром книги и попросил Алексея доставить в офис Елены. В письме было сказано:

Дорогая Елена!

После того, как ты рассказала мне о своем отце, я не мог не думать о тебе, читая эту книгу. Она о человеке, умирающем от неизлечимого недуга. Он стремится, пока остались силы, высказать накопившиеся за долгую жизнь мысли. Не знаю, найдется ли у тебя время прочесть ее, но надеюсь, что она тронет твое сердце так же, как тронула мое.

С теплотой о наших встречах,

Билл

Признаться честно, я не очень-то рассчитывал на успех этой затеи, хотя книга действительно произвела на меня сильное впечатление. Отправляя экземпляр Елене, я боялся, что она воспримет это как-то иначе, мол, я троянским подарком пытаюсь проникнуть в ее сердце.

Прошла неделя. Вестей от Елены не было, и я уже уверовал, что ситуация непоправима, как вдруг, еще через неделю, Светлана, наклонившись через рабочий стол, сообщила:

— Билл, вам звонок от Елены Молоковой.

Сердце участило стук. Я поднял трубку.

— Да?

— Здравствуй, Билл.

— Здравствуй, Елена. Ты… ты получила от меня книгу?

— Да.

— И как? Нашлось у тебя время прочитать?

— Да. — Ее голос звучал мягче, чем раньше. Я не мог утверждать наверняка, но, казалось, вуаль непроницаемости приподнята.

— Понравилась?

Она вздохнула:

— Очень. Я только что закончила читать, и книга действительно тронула меня до глубины души. Спасибо тебе.

— Я очень рад. То есть, я хочу сказать, пожалуйста. Не за что.

— А еще я была удивлена…

Теперь ее тон слегка изменился, и в голосе появились теплые нотки, приоткрыв личное пространство, которое раньше оставалось для меня недоступным.

— Да? Чему же?

— Ну, я совершенно не представляла, что ты такой чуткий человек.

Я почувствовал ее улыбку.

— Да ладно, я не знаю, настолько ли я чуткий.

В разговоре возникла пауза.

— А скажи, ты… не поужинаешь со мной еще раз?

— Да.