Красный цветок

В отличие от меня, ночи идея послушать музыку, кажется, нравилась? Она клубочком свернулась в тени мягких диванов, распласталась по пушистым ворсистым коврам. Оживляла огромные картины. Таилась. Прислушивалась. Внимала.

Утомленная дорогой и всеобщим любопытством, оправданным, но малоприятным я, перешагнув низкий подоконник, очутилась на галерее, увитой алыми розами.

Три луны ярко сияли с неба. Зеленый, серебряный и сиренево-розоватый цвет, переплетаясь, сливались в нечто феерическое, невообразимое, тревожащее и прекрасное одновременно.

Сев на ступени, я устремила взгляд в яркое разноцветье.

– Красивая ночь.

Мягкий тенор окутывал плечи кашемировой шалью.

Светлый костюм юноши, прислонившегося к колонне, мерцал, подобно крыльям бабочек. Завитки волос спадали на лоб, придавая облику отчаянно-дерзкое обаяние.

– Простите? – высокомерно отодвинулась я, стремясь за надменностью скрыть растерянность.

– Я говорю, – приподняв стрельчатые брови, повторил Эллоиссент, – ночь сегодня красивая.

– Красивая.

Пришлось согласиться с очевидным.

– Вам понравился дом?

– Понравился.

Я, как всегда была само красноречие. Но что поделать? Я так и не научилась вести светские беседы.

Эллоиссент тихо хмыкнул.

– Ты со всеми так разговорчива, кузина? Или я чем-то успел тебя прогневить?

– Боюсь, что со всеми, – вздохнула я.

Он остановился рядом и, положив руки на перила, облокотился на них.

– Ты произвела фурор.

Я смерила его удивлённым взглядом.

– Я?

– Ты, – кивнул он всё с той же улыбкой, что казалось мне тогда ужасно загадочной. – В Чеарэте редко появляются новые лица в столь почти что зрелом возрасте. Незаконнорожденные у нас случаются, тут ты не исключение. Как без них при нашей-то семейной склонности к различным эскападам? Но ты дочь Сантрэн. И огненный маг.

– Что удивительного в последнем?

– Тебе не говорили? У Чеаррэ профилирующая стихия вода, случается, что ветер. Но огненных среди нас не бывает. Каким был твой отец?

– Не знаю. Я его никогда не видела, – ответила я, смерив собеседника прохладным взглядом. – А это нормально задавать столь бестактные вопросы.

– Ну мы же родственники? – засмеялся он.

Я веселье не поддержала.

– Ну ладно. Это, наверное, и вправду ужасно бестактно? Но ведь интересно, что за мужчина мог вскружить нашей Сантрэн голову настолько, чтобы подарить ей такую красавицу как ты? Да к тому же передать тебе огненный дар вопреки нашей стихии? Должно быть, он был примечательным человеком.

– Вряд ли, – покачала я головой.

– А ещё ты первая рыжая в нашем роду, – ухмыльнулся Эллоиссент мне в лицо.

– Я не рыжая! – возмутилась я.

– Правда? Ну, нет так нет. Как скажешь. Даже если сказанное твоими прелестными устами противоречит очевидности.

– Прелестными? – повторила я.

Взгляд мой задержался на его губах, на вид полных, упругих и твёрдых.

Заметив, что он перехватил мой взгляд, я с досадой почувствовала, что краснею.

Эллоиссент снова усмехнулся:

– А знаешь, ведь для того, чтобы лучше узнать друг друга, иногда необязательно вести долгие разговоры? Я знаю способ лучше.

Губы юноши, алые и чуткие, дрожали в подначивающей улыбке.

– Нет, – тряхнула я головой.

Но в следующее мгновение оказалась вынуждена сдать доминирующие позиции, попав в горячее кольцо его рук.

Это был первый мой поцелуй. К радости моей, он оказался упоительно сладким.

Горький аромат дорогого парфюма окутывал, как облако и тонко обольщал.

Опыт и темперамент Эллоиссента выбивали почву из-под ног, заставляя тело пылать, а дух – томиться по ещё ни разу не пережитому, но уже влекущему.

Видимая мальчишечья хрупкость оказалась иллюзорной. Тело у Эллоиссента было тренированным, поджарым и гибким, словно сплетенным из тугих веревок.

Голова закружилась и, начав задыхаться, я разомкнула объятия. Подняв глаза, я в упор смотрела ему в лицо, снизу – вверх.

Оно было по-настоящему красивым.

Красивый мужчина – красивый, а не привлекательный, – явление противоестественное. В красоте Эллоиссента вообще не было изъянов. Правильность черт не портилась слащавостью, слабым подбородком или излишней мягкостью выражения. В ярких глазах светился острый ум. В складке губ, жесткой, упрямой, чуть насмешливой, читалась любовь к авантюрным. Надменная посадка головы, гордый разворот плеч, густая грива волос, непокорно спадающая на высокий лоб, лепные скулы – всё в нём было совершенно.

– Кузина Одиффэ…

От одного его голоса кожа покрылась мурашками.

– Ты сводишь меня с ума.

Я не успела ничего ответить и слава Двуликим. Сказать какую-нибудь глупость не хотелось, а для острот в голове было слишком много тумана.

– Эллоиссент? – окликнул незнакомый голос. – Эл! Тебя ищут. Тётушка Сантрэн желает побеседовать, узнать получше о вашей поездке с Заколаром в Солёный Город. И я бы на твоём месте не стал заставлять её ждать.

– Уже иду, – нехотя откликнулся Эллоиссент. – До встречи, – коротко пожал он мне на прощание руку.

– До встречи, – едва слышно выдохнула я.

Несколько восхитительно-коротких мгновений мы с ним глядели друг другу в глаза. При этом мир казался полным красок, запахов, звуков.