Красный цветок (СИ)

  Верхний свет погасили. Световой круг выплыл на середину сцены, и туда же потащился сладкоголосый тенор, исполняющий партию главного героя. Артист изображал мага-страдальца, одержимого злым духом. Бедняга что-то невразумительно гундел о вечной любви, преданной им за минутную слабость. Он скулил снова и снова, переходя из одной сцены в другую. Действие ещё не успело дойти до середины, а я уже изнывала от скуки. Моя прямая, незатейливая натура оказалась неспособна воспринять изысканно-витиеватую аристократическую мораль, приторную эстетику, воплощенную в мелодичную сетку нот. Пусть гремят барабаны, звенят дикие бубны, задавая динамичный жесткий ритм. Пусть аккомпанемент ревет, неистово, вызывающе, дико, захлебываясь во все убыстряющемся темпе! Я буду счастлива. Но сложные восходящие и нисходящие рулады; замысловато построенные музыкальные фразы; переплетенные главные с побочными темы; партии, всё время заходящие на 'коду' - будь они вовеки неладны! Они усыпляют, уничтожают, заставляют голову болеть во всех местах сразу, предавая душу глубокому унынию.

  Потирая ноющий висок, я процедила сквозь зубы:

   - Двуликие! Долго ещё он собирается выть?

  - Ты просто деревенщина, - с возмущением фыркнул оборотень. - Как можно так отзываться об одном из лучших теноров Эдонии? О мужчине, от которого даже опытные женщины готовы млеть днями и ночами?

  - Такую выдержку им, видимо, опыт-то и дает, - буркнула я в сторону.

  Пытка длилась. По ходу пьесы герой пьянствовал, совращал женщин и мужчин, дрался с друзьями, убил отца, подставил брата, в кульминационной сцене отравил любимую невесту, в финале зарезал нелюбимую любовницу.

  Зал внимал, не шелохнувшись, а меня отчаянно тянуло в сон.

  Наконец мучения подошли к концу: герой скончался, под неистовый взрыв оваций в зале. Перед смертью, в бесконечной арии, длившейся никак не меньше четверти часа, утверждалась мысль о том, что себя нужно принимать со всеми, пусть даже и тёмными сторонами души.

  'Браво!!!', - неслось со всех сторон.

  - Он неподражаем, - экзальтированно заявил Миа*рон, рукоплеща вместе со всеми. - После такого представления в него влюбится весь зал, без исключения: и мужчины, и женщины. Перед ним совершенно невозможно устоять!

  Миа*рон аплодировал стоя. Казалось, он вообще забыл, для чего мы сюда явились. Надо же? Садист, торгаш, эстет - всё в одном лице? Какие ещё сюрпризы таятся в этом существе?

  ***

  Дети стояли перед полотном, густо измазанным яркими красками. Женщина в черно-белом одеянии, служительница ордена Круга Вечной Жизни, объясняла нам, что на полотне изображена Светлая Богиня, - подательница благодати.

  Один за другим дети становились на указанное Сестрой место и их восхищенные возгласы свидетельствовали о том, что из хаотичных красочных пятен удавалось вычленить божественный силуэт.

  Богиню увидели все. Кроме меня. Сколько я не смотрела, до рези в глазах, до головной боли, до дурноты - яркие мазки оставались беспорядочными ляпами. И только.

   - Смотри внимательнее, Одиф*фэ. Разве ты не видишь? Вот же она? Как ты можешь не видеть?

   - Она ничего не видит, потому что она грязное отродье Слепого Ткача, - выкрикнул кто-то из мальчишек.

  ***

  Ненавижу чувствовать себя исключенной. Ненавижу!

  Стоя посреди впечатлённой, восторженной толпы, накрытой бешеным восторгом; среди горящих глаз, разгоряченных тел, я чувствовала себя одинокой как в далеком детстве, когда все, кроме меня, узрели Богиню, подающую благодать, а я тупо уперлась носом в глухую стену. И ни как не понять, в чем секрет.

  Не дожидаясь, пока смолкнут овации, я накинула плащ и покинула ложу в состоянии крайнего раздражения.

  'Смотри внимательнее, Одиф*фэ... вот же она?'

  Одиф*фэ...?

  Голова закружилась. Я остановилась, придерживаясь за перила.

  Одиф*фэ!

  Меня звали Одиф*фэ Сирэн*но. И что из этого? Выходило, что ничего. Больше ничего, кроме имени, как не старалась, вспомнить не могла.

  ***

  Двери распахнулись. Толпа хлынула, стекая вниз по лестнице. Гомон голосов, звук стучащих каблуков заполнили пространство. Стало совершенно неважным, кем я была или не смогла стать в прошлом. Нужно выполнить то, зачем пришли.

  Лицо мужчины средних лет из толпы удалось выхватить сразу. Рядом с ним вышагивала привлекательная брюнетка в лиловом платье, одной рукой опираясь на спутника, а второй придерживаясь за витые, кованые перила. Толпа была настолько плотной, что люди, как солдаты в строю, спускались вниз плечом к плечу.

  Сердце стучало в ускоренном ритме. Рука крепче сжала кинжал, запрятанный в длинном рукаве. Расправив складки пышного капюшона из легкой газовой материи, покрывающей голову наподобие шлема, я нырнула в людскую гущу. Оказаться рядом с намеченной жертвой, направить в сердце сталь и Силу казалось не сложным. Острый клинок нашел сердце. Быстро свернувшаяся в сгустки под действием исходящего от руки жара, кровь закрыла рану, как тампоном.

  Через мгновение людской поток увлек меня в сторону. Спутница убитого не сразу поняла, отчего он остановился, охнув. Раздались крики, послышался пронзительный визг.

   - Что происходит? - продребезжал чей-то голос.