Красный утес

– Я ничего уже не боюсь, кроме того, что не сумею осуществить задуманного!

– Мы все еще можем просто уехать. Тогда не придется преодолевать себя.

– Ты и сама прекрасно понимаешь, что мы не можем. Лучше уж тогда не томиться в страхе и ожидании, а сразу взойти на костер. Но ведь не так страшен костер, как пытки и унижения, что ему предшествуют. Я не позволю им превратить нас в истерзанные безвольные оболочки.

Констанция внимательно следила за реакцией Инес. В общении с ней ведьма всегда держалась открыто, поэтому по выражению лица нетрудно было догадаться, что у нее на уме. Сейчас испанка явно томилась в нерешительности.

– Я вижу, что ты что-то знаешь, но боишься сказать. Умоляю, если есть хоть какая-то возможность, то расскажи!

– Есть один способ, но…

– Что за способ?!

– Нет, – мрачно покачала головой Инес. – Забудь, что я сказала. Забудь ради своего же блага…

– Инес! – Констанция упала перед подругой на колени. – Прошу, не томи! За что ты терзаешь меня?! Кроме тебя, мне никто не поможет…

– Я лишь пытаюсь тебя уберечь. – Ведьма попыталась усадить Констанцию обратно на стул, но у нее не вышло. – Пойми ты, даже если это и возможно, то у меня навряд ли хватит сил. Говорят, такое умели только древние…

– Что умели?

– Не хочу морочить тебе голову бабкиными сказками, Констанция.

– А если это не сказки? – Констанция крепко сжала руки Инес. – Если это то, что поможет нам? Неужели ты даже не попробуешь нас спасти?! Неужели ты хочешь, чтобы нас отдали на растерзание этим собакам-ведьмоборцам?!

Вместо ответа Инес тяжело вздохнула, а затем достала из шкафчика пузатую бутыль и две стопки. Наполнив обе, она поставила одну из них перед Констанцией.

– Пей, сестра. Тебе нужно согреться и успокоиться. Я расскажу, что мне известно.

Констанция наконец поднялась с пола и пригубила из стопки. Напиток обжег ей горло.

– Что это? – с трудом спросила она.

– Это виноградная огненная вода с моей родины. В Испании мы зовем ее «Орухо».

Залпом Констанция допила свою стопку испанской водки. То же сделала и ведьма.

– В каждом есть и свет, и тьма. Древние могли разделять их. Делалось это по разным причинам. К примеру, некоторым жрецам следовало строго блюсти чистоту не только в делах, но и в мыслях, так что для верности от них отделяли их собственную тьму.

– Ты знаешь, как это сделать?

– Приблизительно. Кое-какие описания ритуала сохранились, но это лишь переводы древних текстов. Они могут быть неточными. – Инес помрачнела еще сильнее и снова наполнила стопки. – Нужен сосуд – живое существо как жертва или как проводник. В ходе ритуала приходят Хозяева Лун; сосуд, вероятнее всего, умирает, а из сгустка энергии образуется двойник, несущий в себе ту сторону, от которой оригинал пожелал избавиться.

– Хозяева Лун?

– Так называли их древние. Их почитали и боялись. Я не знаю, кто они на самом деле, но очевидно, что они опасны и могущественны, раз могут помочь в таком деле.

– Никогда не слышала.

– Неудивительно. Эти знания достались мне от бабки, но та заклинала не использовать их без крайней необходимости.

– Сейчас как раз такой случай, Инес. Решайся. Или мы, или все остальные.

Инес долго молчала, по-видимому в очередной раз предавшись сомнениям. Констанция же смотрела на нее умоляющим взглядом, хоть и верила, что подруга пойдет за ней до конца, ведь сумрак уже витал над деревней.

– Ты точно не передумаешь? – наконец спросила ведьма. – Учти, я не знаю, как обратить это колдовство. Кроме того, мы затронем область, в которой мало что понимаем, поэтому у нас куда больше шансов на провал, нежели на успех. А последствия могут быть любыми… Готова ли ты рискнуть всем?

– Я никогда не была так уверена, как сейчас! Вся ответственность на мне. Считай, что ты лишь исполнитель.

– Если бы, – хмыкнула Инес. – Ладно, тогда нам обеим нужно подготовиться.

***

В древних текстах говорилось, что в качестве сосуда следовало использовать существо схожее с разделяемым. Детали схожести не уточнялись, поэтому Инес решила, что речь идет о разновидностях живых существ и, стало быть, при разделении света и тьмы человека сосудом мог стать только другой человек.

Для этих целей они избрали ту, по которой никто не будет горевать. Ее звали Безумная Белла, ей было уже за восемьдесят, и она отличалась болезненной страстью к огню.

Много россказней ходило о старухе по всей округе. Согласно самой известной версии, когда Белла была еще молода, в доме ее семьи случился страшный пожар. Кое-кто из младших детей погиб, а сама Белла с того дня лишилась рассудка.

Говорили, что одно время Белла разгуливала по окрестностям вполне свободно, пока не зачастила поджигать соседские дома. Всякий раз пожар чудом удавалось быстро потушить, однако в конце концов родственники посадили безумную под замок. С тех пор Белла жила в старом амбаре.

Старуха выходила на воздух только раз в месяц. В одно из воскресений ее выводили в церковь. Когда это происходило, Безумную Беллу сопровождала целая процессия из кричащих детей.

– Белла! Безумная Белла идет! Принимай угощение, старуха! – звонко раздавалось в такие дни со всех сторон.