Красный вервольф 2

Бл*ха, а ведь старый и впрямь, соблазняет молодого. Только не на потрахаться. А на кое-что другое. Колено затекло, шея заныла. Интересно, долго они тут собираются переговариваться? И кто это такие, черт возьми? Эти два хрена явно из Аненербе, раз были на совещании. Кажется, Баба Яга тут давно, я уже слышал где-то этот голос. А отличник прибыл вместе с Зиверсом.

— Вернусь в университет, — как будто с некоторой горечью ответил отличник. — Женюсь на Гретхен, мы планируем свадьбу следующей весной.

— Есть сбережения? — в голосе Бабы Яги зазвучал сарказм. Отличник промолчал. Заррраза, за все время разговора они ни разу не назвали друг друга по имени!

— Вы не подумайте, что я смеюсь или издеваюсь, — серьезно сказал Баба Яга. — Прежде чем составить с вами этот разговор, я справился о вашем благосостоянии. Лично я нахожу несправедливым, что человек вашего ума должен чуть ли не перебиваться с хлеба на воду.

— Я нормально зарабатываю! — вспыхнул отличник.

— Норма, мой друг, это очень субъективное понятие, — Баба Яга снова усмехнулся. — Впрочем, если вас нынешнее положение вещей устраивает… И вам хочется и дальше дарить своей Гретхен дешевые колечки и прятать глаза, когда она засматривается на витрины дорогих магазинов… Жилье, опять же… У нас действительно неплохая зарплата, но ее все равно не хватит на домик в пригороде. И вам придется ютиться со своей супругой в одной квартире с вашей мамой. В грязном городе. Только представьте, как было бы прекрасно поднести в дар вашей матери и вашей невесте отличный дом. Просторный, с цветником и ажурными воротами…

— Хватит, — буркнул отличник. — Вам необязательно все это говорить. Вы знаете, что все мои деньги уходят в счет долга. И если вы позвали меня только затем, чтобы еще раз поиздеваться, то…

— Вовсе нет, — было слышно, что Баба Яга улыбается. — Я как раз хочу вам предложить решение вашей проблемы.

— Я не предатель! — быстро сказал отличник.

— А кто говорит о предательстве? — Баба Яга хмыкнул. — Лично я всей душой и телом болею за победу великого фюрера. Речь же совсем не об этом.

— А о чем? — отрывисто спросил отличник.

— Как вы верно сказали в самом начале нашей беседы — о ликантропии, — усмехнулся Баба Яга.

— Но я же сказал… — в замешательстве пробормотал отличник.

— Я помню, что вы сказали, — мягко проговорил Баба Яга. — И если вы продолжите настаивать на этой точке зрения, то проект свернут, а нас всех отправят в другое место. И тогда вы вернетесь с войны в крохотную квартирку, к своей любящей невесте, и к своему долгу. Но может быть и другой исход. Мы с вами находимся в уникальном положении сейчас. И только от вас зависит, как сложится ваша жизнь дальше. Как убогое и жалкое существование, или… Или по-другому.

— Говорите уже, — почти прошептал отличник.

— Друг мой, подумайте о ситуации немного под другим углом, — сказал Баба Яга. — Мы с вами понимаем, что этот пресловутый вервольф — не более, чем какой-то авантюрист, который просто с фантазией подошел к своим убийствам. Русский он или еврей, нам с вами неважно. Но пока считается, что то, что здесь происходит, имеет мистическую природу, наше с вами положение может считаться неуязвимым. Мы можем входить в любые двери, требовать любую нужную нам информацию и вообще… Понимаете же?

Пауза. Видимо, отличник кивнул, потому что Баба Яга продолжил даже с большим воодушевлением.

— Когда наши возьмут Ленинград, то через Псков в Европу хлынет поток невероятных ценностей. Антиквариат, работы великих художников, уникальные ювелирные изделия… Вы хоть представляете, сколько в Германии, да и не только, есть людей, согласных платить огромные деньги, чтобы заполучить хотя бы крохи из этих сокровищ?

— Но ведь мы к этому потоку не имеем никакого отношения, — возразил отличник. — Граф фон Сольмс-Лаубах…

— Герр граф — фанатик, — отмахнулся Баба Яга. — А мы с вами — нет. Ему волю дай, он даже последние штаны бы с нас снял, если бы их можно было в музее выставить. Ладно, ладно, я согласен, что часть сокровищ имеет национальную ценность, и на них претендовать — это будет тем самым предательством, которым ни я, ни вы заниматься не хотим. Но ведь есть и многое другое! Не имеющее музейной ценности, зато имеющее… Общечеловеческую. И если мы с вами будем здесь находиться в полных силах, пока герр Гиммлер уверен, что мы исследуем феномен ликантропии, то…

— Я понял, к чему вы клоните, — проговорил отличник. И не сказать, чтобы с осуждением.

Я так заслушался, что забыл уже про свое затекшее колено и про упирающееся во что-то твердое плечо. Это же натуральный заговор! Причем эти два хрена собрались использовать меня в качестве прикрытия своих загребущих ручонок!

— …всего лишь признать, что ваши выводы были преждевременными, — продолжал тем временем, Баба Яга. — Что, изучив новые обстоятельства, вы пришли к выводу, что русская ликантропия как явление нуждается в тщательном изучении, потому как этот феномен можно поставить на пользу вермахта… Да что я вас учу, вы же этнограф!

— По второй специальности, — ответил отличник. — По первой я все-таки психиатр.