Красный вервольф

Вроде бы, перед войной тут тоже был музей. Но сейчас сводчатые залы были пусты, никаких экспонатов, витрин и стеллажей. Будто все собрали и куда-то унесли.

В один из величественных залов стащили столы и стулья и расставили полукругом.

Граф усадил меня за своим правым плечом, чтобы в нужное время я вступал, как переводчик.

Зачем ему это понадобилось, стало понятно чуть позже. В рабочую группу по вопросам искусства входили как немцы, так и русские. Кто-то из последних немного балакал на немецком, но большинство языка не знали.

Через час обсуждений работы будущего музея я заскучал и даже начал глазеть по сторонам. Переводил, конечно, но для этого мне даже напрягаться не нужно было.

Ну да, эти гаврики уже распланировали, что именно из Царского Села они куда поставят, хотя само Царское Село фрицы еще не взяли. Хоть и хотелось как-то съязвить и сбить с них спесь, что, мол, шкуру неубитого медведя делите, эстеты ср*ные, но я-то знал, что это и правда вопрос пары недель.

На этих двоих я сначала внимания не обратил. Оба в гражданском, но заметно, пиджаки на них сидят, как седло на козе. Рожи обветренные и такие… Одухотворенные что ли. Именно с такими лицами сидят возле костра, дергают гитарные струны и поют про приключения пролетающей мимо снежинки. Один постарше, с седеющими уже волосами и длинными вислыми усами. Второй помоложе, смотрит на первого преданным взглядом влюбленного кокер-спаниеля и держит на коленях тощенькую картонную папку.

Граф прослушал выступления нескольких участников заседания, и слово взял только под конец собрания. Величественно поднялся со своего места. Прошелся перед всеми взад-вперед, выдерживая паузу.

— Многим из вас, должно быть известно, что в Царском Селе находится особняк статского советника и церемониймейстера двора Его Императорского Величества Василия Петровича Кочубея, — начал он и сделал паузу, чтобы я перевел. Потом продолжил. — Этот человек интересен нам, прежде всего тем, что был страстным коллекционером. Его библиотека была восхитительно богатой, и некоторые раритеты были там в единственном экземпляре. Увы, дремучие и скудоумные большевики разграбили эту сокровищницу совершенно по-варварски. Как и все, впрочем.

Я перевел. Публика внимала.

Граф ударился в историю. Принялся рассказывать про этого самого статского советника, про его масонские связи, про изумительную образованность и все такое. Публика внимала, даже с некоторым благоговением, а я все пытался понять, к чему граф это все рассказывает.

Но к делу он перешел минут через двадцать. Когда в подробностях расписал архитектурные особенности особняка в Царском Селе, изысканность его мебели и убранства, и биографические подробности хозяина.

— Мы встречались с герром Базилем в Цюрихе, — голос графа вдруг перестал напоминать заунывную речь лектора по истории искусства. Взгляд его снова стал цепким и острым. — И в числе всего прочего он мне рассказал, что в его особняке в Царском Селе осталась одна коллекция ювелирных украшений. Он заказал ее у самого Карла Фаберже, настаивал, чтобы работу мастер сделал сам, а не поручил своим многочисленным подмастерьям. Так что все девять предметов изготовлены руками маэстро от ювелирного искусства. По образцам ныне утраченных украшений из царских курганов скифов. Герр Базиль сказал, что оставил большевикам все, все свои сокровища. Кроме…

Граф замолчал, вскинув подбородок и прикрыв глаза. Повисло молчание, которое нарушило только шушуканье «на задней парте», где сидели те самые «двое против ветра», служебную принадлежность которых я пока что не определил.

— Дорогие друзья! — граф театрально раскинул руки в стороны. — Мы с вами много обсуждали, что для открытия нашего с вами музея нужен особый экспонат, так сказать, гвоздь программы. И я рад вам сообщить, что он у нас будет!

— Простите, герр граф… — кашлянул с заднего ряда старший из «бывалых туристов».

— У вас есть возражения, герр Шредер? — холодные глаза графа сузились до щелочек.

— Мне очень неудобно, но да, есть, — сказал потрепанный Шредер и встал. Одернул полы пиджака. — Видите ли, эта коллекция представляет не столько культурный, сколько исторический интерес. По нашим данным, герр Фаберже, когда работал над «Скифской сказкой», действительно пользовался настоящими артефактами. Так что, в некотором роде…

— Переходите к делу, герр Шредер, — раздраженно бросил граф и дернул рукой.

— Эти украшения требуется должным образом изучать, прежде чем выставлять их на всеобщее обозрение, — пожевав губами, сказал Шредер. — Видите ли, есть версия, что герр Базиль Кочубей оставил коллекцию не случайно. И кровавый след, сопровождающий эти украшения за их весьма недолгую историю, позволяет нам думать, что…

— Вы морочите мне голову, — породистое лицо графа скривилось. — Никто не мешает вам изучать украшения в то время, пока музей закрыт. Кроме того, вы можете заставить своего лакея, и он сделает вам сотню фотокарточек со всех сторон.