Красный волк

– Тот самый киборг. – Сказала Ва. – Это Пскем, тот самый день, ты меня понимаешь? Я сначала подумала, что это нарочно Лавайр дал киборгу лицо одного из нас, но Рон напомнил мне, что этот киборг стар, как и сам Рогатый. Тогда мы с ним сунулись в архивы Общины. Портрета каждого мероканца там, конечно, нет, но мы исходили из того, что Дом Вера был одним из самых знаменитых и влиятельных на Мераке в то время. Понадеялись на удачу. И вот… – Она снова запустила запись, но теперь та была более качественной. То же лицо, только молодое, улыбающееся и самоуверенное. «Я не знаю, что сказать. – Сказал мероканец приятным низким голосом. – Что может быть достойным вечности? По-моему, это глупо».

– Прошу любить и жаловать. – Зло сказала Ва. – Кайл Ивайр, сын Кайла Пайвара, судьи и члена Высокого Совета Десяти в последние годы Мерака, и Ивы Вера, Командора мероканского военного космического флота.

– Может, это не он? – Жалостливо спросила Оэ. – Такой славный! И наша Кровь…

– Вот здорово. – Сказал Адрейн. – Киборг – убийца – наша Кровь!

– Это всё, по-вашему?! – Фыркнула Ва. – Как бы не так! Сегодня, когда мы вышли из гипера, Рон прислал мне любопытную запись, и сказал, что её может купить любой на Биафра. Любуйтесь!

Теперь это был целый коротенький фильм, тот самый, что несколько дней назад сделал Шитаха в рекламных целях.

– Нравится? – Спросила Ва.

– Нет. – Коротко ответил Адрейн, а Оэ гневно воскликнула:

– Да как можно так поступать с мероканцем… Кто бы он ни был, он мероканец!

– И наша Кровь. – Добавил Адрейн. – Каковы бы ни были его преступления, пока что он не лишён ни чести Силы, ни прав Крови. Вэйхэ забыли, что такое мероканская вендетта!

– Такое оскорбление! – Согласилась Оэ. – Во имя Ти и Мерц, вы посмотрите на него! Я не могу поверить, что он преступник. И как же ему плохо, святые небеса! Адрейн!

Ва поспешно выключила запись. С минуту все сидели и ждали, когда заговорит глава Дома.

– Кто знает об этих записях? – Спросил он наконец у Ва.

– О последней – кто угодно. Две первые связали между собой пока только мы с Роном.

– Никто больше не должен ничего знать. Возможно, кто-то из кипов и знает, как выглядел наш дед, а может, и нет. Не факт, что многие увидят первую запись; ещё меньше вероятность, что её увидит кто-то, кто свяжет её с нами, но ничего исключать нельзя. Рано или поздно станет очевидна связь киборга… бывшего киборга, – с нашим Домом. Мы должны найти его прежде. Если кто и осудит его, так только его собственная Кровь.

– Может, он ни в чём и не виноват. – Рискнула произнести Оэ. – Мы же не знаем, что сделал с ним Лавайр. Он же был почти машиной. А машиной легко управлять…

– Я этого не исключаю. – Согласно кивнул Адрейн. – Тем более, мы должны отыскать его. Как я понял, Рон в курсе?

– Да. К сожалению.

– Подключи его к поискам. Это, может, и к лучшему, а тайны хранить он умеет. Нужно начинать искать прямо сейчас, пока никто не очнулся и не понял, кто он на самом деле. Кейсар где?.. Летишь на Биафра, там нужно выяснить, как связаться с Шитахой. – Адрейн с тоской посмотрел на дверь, за которой скрылись его дети, впервые в жизни пожалев, что их так много. – Если мы встанем на его защиту, против нас ополчится вся Вселенная.

Ва и Оэ молчали, глядя на него. Адрейн смотрел за окно, где красноволосая красавица рассказывала всем желающим, какая погода сейчас на юго-западных островах. В душе его шла сильная борьба. Не нарушая законов Крови, уберечь свой Дом от мести и нападок многих и многих было нельзя. И ради кого? Ради того, кто убивал его собственных родных?!

Но если сейчас он, Вера Адрейн, отступится, и пожертвует своей Кровью – даже такой! – то рано или поздно это станет известно. И если сейчас, опасаясь мести Домов, мероканцев не трогают даже на отдалённых терминалах, то после этот освящённый веками страх исчезнет. И мероканцев станут похищать, убивать и продавать, как товар, как сейчас сделали с этим вот мероканцем, а он, судя по его ответам Шитахе, вообще не помнит, кто он такой. Сейчас он ощущает себя самым обычным мероканцем, да ещё и со свежей памятью о гибели Мерака в сердце. Как Адрейн мог его судить, не выслушав? И как он мог оставить его, зная, что тот – тоже Вера? У мероканца нет ничего, помимо его Дома, но у Дома тоже нет никого, кроме его Силы и Крови! Сегодня Адрейн пожертвует ради своего дома одним, а завтра кто-то другой пожертвует его детьми ради кого-то ещё? И во что тогда превратится Дом? Для кого будет эта сложная, освящённая тысячелетиями, система – ради себя самой? Она будет пожирать их одного за другим, как кинтанианская военная машина, превращая каждую уникальную личность в жертву себя самой; когда незаменимых нет, нет и ценных. Всякая Кровь свята, и не ему это менять. Адрейн посмотрел на Оэ, и понял, что она на его стороне.