Красный волк. Проклятый остров

Музыканты с балконов проливали на пирующих то заводные, то печальные мелодии. Эсборцы славились своей музыкальностью, и сегодня они ещё раз доказывали, что это не пустые слова, услаждая слух публики балладами. А возбуждённые игривыми композициями слушатели едва сдерживали себя, чтобы не броситься в пляс.

Вино выплёскивалось из до краёв наполненных кубков, когда звучали тосты за здоровье монархов. Пили, не выпуская из рук чаш, за процветание королевств, за королевские династии, соблюдались и другие формальности. Однако за дружбу и мир никто чаши не поднимал. Переговоры были запланированы на следующий день. Только Эдмунд и два монаха знали, что никаких переговоров не будет. Всё закончится в ближайший час. Эдмунд первым поднялся с кубком в руках, чтобы произнести тост. Музыка осеклась и умолкла. Тут же все присутствующие повернулись к монаршему столу, и, увидев, что Эдмунд поднялся для речи, задвигали стульями и скамьями, пытаясь встать на ноги, некоторые уже делали это с трудом.

Эдмунд дождался полной тишины и начал. Он говорил медленно, но чётко и уверенно:

– Когда вчера утром мы пересекали реку по «Мосту вдов», я вспомнил, почему он так называется. – Эдмунд поднял вверх указательный палец, блеснув камнем на золотом массивном перстне. Это был сигнал для монахов. Они начали обходить гвардейцев, шёпотом призывая готовиться к резне, как только король закончит свою речь.

– Тогда, почти сто лет назад, – продолжал Эдмунд, – война затронула оба берега Ло, и фортресские и эсборские женщины устроили на этом мосту обмен. – Эдмунд опустил глаза и замолчал на несколько секунд. Гробовая тишина повисла в зале. – Это был страшный обмен! – снова заговорил он, – Обмен телами мужей и сыновей. Их меняли один к одному. За одно тело с южного берега давали одно тело с северного… Да, так страшно закончилась та битва между нашими народами, можно сказать, она закончилась торговлей телами наших дедов. Но это не всё! Страшно ещё и то, что тогда в Фортрессе остались тела эсборских воинов… Не хватило покойников. И теперь я хочу поднять этот кубок за торговлю. Чтобы «Мост вдов» сменил имя, пусть хоть на «Мост менял». Пусть этот мост объединит два наши королевства. Не может вражда длится вечно. Мы должны положить конец…

– Прекрасный тост, Эдмунд! – прервал речь короля Виктор. – Я только хотел уточнить насчёт вот этого «объединения»… – Улыбаясь, он тоже поднял вверх указательный палец.

И тут же с балкона послышался звон, перемежающийся со стуком – музыканты побросали свои инструменты, извлекли из-под одежд луки и, молниеносно приведя их в боевое состояние, выпустили несколько стрел в Эдмунда, но ни одна из них не достигла цели: короля прикрыл своим телом стоявший по левую руку от него капитан гвардии. Гвардейцы Фортресса, даже те, кого не успели предупредить монахи, достали оклсы и началась резня за столами. Когда, обнажив меч, Эдмунд высвободился из-под тела своего погибшего защитника, Виктор уже пропал из вида. Король Эсбора скрылся. Вдруг резкая боль пронзила грудь Эдмунда. Опустив голову, он увидел стрелу, которая насквозь пробила медальон Элеоноры, висевший у него на груди.

* * *

– Они думают, это прогулочка на лодочке! Чего там сложного?! – передразнивая кого-то, ворчал Адмирал. Он давно, отпихнув рулевых, сам схватился за румпель. – Лот! – устрашающе шипел он кому-то невидимому на форштевне корабля.

– Двенадцать – шипели в ответ из темноты, – Песок и ил.

– Ночью! Без лоцмана! Да раз плюнуть! Лот!

– Одиннадцать! Песок и ил.

Лиам пристроился недалеко от румпеля на бочке. Он спокойно поглядывал вперёд, реагируя улыбкой на ворчание Адмирала. Наконец не выдержал:

– Адмирал!

Тот не ответил.

– Роберт! – снова позвал адмирала Лиам.

– Чёрт подери! Лиам! Что?! – раздражённо ответил Адмирал.

– Во-первых, не поминай при мне нечистого!

– Лот!

– Девять! – ответили из темноты, – Песок!

– А, во-вторых, не могу вспомнить, говорил я тебе или нет, что родом отсюда?

– Нет, Лиам, – Адмирал отклонил курс влево, подальше от появившейся из ночи скалы, – Ты говорил, что родом из задницы мира!

– Вот как… – Лиам ухмыльнулся, – Неважно. Роберт, я тут родился и вырос. Я рыбачил в этом заливе. Да-а. – мечтательно протянул монах, – Лет до двадцати где-то.

– Лот! Да что ты говоришь?

– Семь! Песок!

– Я знаю фарватер, Роб. – Лиам зевнул, – Тебе помочь?

– Лиам! Ты сукин сын, твою мать! Я, по-твоему, зря поил тебя всю дорогу? – рассмеялся Адмирал, – Иди отрабатывай!

– Не… – Лиам поплотнее завернулся в плащ, – Пока ты и сам справляешься. Но скоро приготовься брать круто влево. Там банка прямо по ходу, надо обогнуть. И задних как-то предупредить.

* * *