Красный волк

— Ваша госпожа Гара вернулась; я вижу, вы счастливы? — приняли в распростёртые объятия, повели мыться и переодеваться. Лордов пришельцев тоже проводили в большие прохладные комнаты с окнами — они были на третьем этаже главного здания, и потому могли позволить себе такую роскошь, как окна, — и ванной: деревянной лоханью, застеленной изнутри белой тканью и наполненной горячей водой. Две симпатичные служанки предложили свои услуги. Правда, та, что готовилась помогать Иву, пала жертвой его обаяния и выполнять свои функции не смогла, но Ош принял помощь своей девушки с удовольствием. Ив слышал из-за стены её хихиканье, низкий голос Оша, говорившего какие-то глупости, двусмысленные женские взвизгивания и смех. Ему на самом деле нравилось здесь! Тысячи лет не убили в мероканцах свободный дикий дух, память о такой вот простой и безыскусной жизни была жива в них до сих пор. Примитивная ванна доставила ему удовольствие не меньшее, чем самый роскошный душ; запах копчёного мяса и дыма будил зверский аппетит, запах сена пробуждал ностальгические чувства. Вот только заставить себя, подобно Ошу, заигрывать с местными девушками он не мог. Его отношения с женщинами были очень сложными, как у всякого мероканца его Касты, считающего, что у него должна быть одна подруга на всю жизнь. Странно! Ош, преклоняющийся перед женщинами своей планеты, зависящий от них всю свою жизнь, не гнушался маленькими радостями большого секса с инопланетянками; Ив, который вырос в свободном мире, где неравенства полов не существовало, не мог даже помыслить о подобном.

Высушив волосы у небольшого очага, он снова прислушался к тому, что происходило в соседней комнате. Кажется, девушка, наконец, ушла; решив так, Ив окликнул Оша, и тот вошёл в его комнату, чуть раскрасневшийся, но при том совершенно такой же, как обычно.

— А где твоя девушка? — Спросил, подмигнув Иву. Тот покраснел.

— Она… не осталась.

— Поражаюсь я на мероканцев, особенно на вас, Волков. Ваше отношение к таким вещам… Хотя. От тебя такая савалянка вполне может родить.

— Думаешь, дело только в этом? — Чуть приподнял бровь Ив. Ош запнулся: точно так же спросила его об этом Тарва когда-то. Усмехнулся.

— Это неблагодарная тема для споров. Забыли. Ты собираешься долго тут гостить?

— Завтра уедем.

— Хорошо. Я уж подумал, что ты собираешься охранять эту крепость вечно. Ты не забывай, что твоё время здесь ограничено, ты не адаптирован к Савале, как я. Тебе нельзя есть эту еду, ты не можешь пить эту воду.

— Я помню. — Ив смотрел в окно, на тонкий серп савалянской зелёной луны. — Я всё время об этом помню… Как ты думаешь, тем, кто на Грите, уже известно, где я?

— Уверен, что да.

— Значит, он скоро будет здесь?

— Да, скорее всего.

— Так что долго мы здесь не загостимся. — Ив усмехнулся. — Думаю, тебе нужно как следует использовать это время! В космосе придётся тебе посидеть на голодном пайке.

— Мне не привыкать к лишениям. — Фыркнул Ош. — И вообще — что ты-то в этом понимаешь?!

— Я немного интересовался теорией.

— Теорией! — Рассмеялся Ош. Звон колокола возвестил о том, что ужин начинается, и они, продолжая подтрунивать друг над другом, спустились в главную залу. Ош завязал волосы в хвост, а Ив сделал саисскую косу из восьми прядей; оружие здесь принято было носить и во время ужина, поэтому оба были при полном параде. Ив больше не прятал волосы под чалмой, и никто в зале не принял его за варвара, настолько чужим он выглядел — не менее чужим, чем Ош. Интерес к ним был велик. Все уже знали, что синеволосый пришелец победил в сватке барона Чейна, будучи совершенно безоружным; знали и про то, как он разделался с Куртом; в этом мире сила и мастерство владения клинком решали всё. Ив имел все шансы стать кумиром в этой крепости, да и всей Савалы. Женщины на галерее не сводили с него глаз, перешёптывались, хихикали и что-то горячо обсуждали; мужчины с интересом рассматривали его оружие, его руки, его татуировку. Лорд Ош как-то отошёл на задний план, что его совершенно не волновало. Он-то, в отличие от Ива, мог есть местное мясо, и с удовольствием принялся за целиком зажаренного зверя, поданного прямо на вертеле.

А Ив, вынужденно ограниченный кипячёной водой, брикетами и таблетками, сначала подробно объяснял окружающим, почему он не может есть местную еду — не потому, что не хочет, боже упаси! — а потом демонстрировал ножи, татуировку, объясняя её значение, и показывал некоторые боевые приёмы.

— Вот эти точки, — Ив показывал немного захмелевшему барону Иго на его собственной руке. — Берёшь вот так, слегка нажимаешь… и рука отнимается. Человек не может пошевелить пальцами. Это приём бойца Теней.

— Что это значит?

— Это мероканское боевое искусство. Мы хранили его много сотен лет, даже тогда, когда на смену благородной стали и крепкой руке пришли другие виды оружия. Тогда над мероканскими Домами, хранившими верность своим традициям, как только не куражились… Пока время этого оружия и этих искусств не вернулось вновь.

— В чём заключается это искусство?