Красный Жук

– Так, может, и я помогу? – доктор был не против поподробней рассмотреть необычный воздушный транспорт.

– Спасибо, если понадобится что, позову. Сможете сами в салон попасть или помочь?

– Да нет, думаю, разберусь как-нибудь, – Юрий Петрович прекрасно понял, что у военных есть разговор, не предназначенный для посторонних ушей.

"Волжская инспекция ГВФ", – прочитал он надпись на борту автожира. – «Ага, конечно, инспекция, самодеятельность, а ходит как хищник. Хотя чего это я разворчался, кто я такой, чтоб со мной секретами делиться, я пассажир, то есть практически груз».

– Ай! Чёрт! – задумавшись, доктор со всего маху въехал головой в верхний край дверного проёма, впрочем, шапка смягчила удар, и ущерб был скорее в уязвлённой гордости. Потирая лоб, Спрынов наконец забрался в автожир и сразу убедился, что не может стоять в полный рост. Салон представлял из себя скорее железный шкаф с двумя иллюминаторами. Зато если не брать во внимание микроскопический объём пассажирского отсека, автожир, казавшийся с наружи таким несерьёзным, предоставлял пассажиру просто шикарные по комфорту условия перелёта. Кресло с высокой спинкой и удобным изголовьем, хоть и жестковатое, оказалось весьма удобным даже для такого высокого человека, как доктор, пусть коленки и уткнулись в переборку, отделяющую его от кабины пилота. Откидной столик и яркая лампа позволяли читать или писать, а несколько ящиков и полок позволяли при необходимости разложить немало различного имущества.

На одной из полок и лежала целая стопка журналов. Быстро её пролистав, Юрий понял, что это последние номера самых популярных медицинских изданий.

«Богато! Ну, он там в столице может себе позволить», – чуть позавидовал доктор Спрынов своему московскому коллеге и принялся выбирать себе чтение. «Врачебное дело» и «Ортопедия, травматология и протезирование» – сразу нет, сами такое выписываем. «Новый хирургический архив» уже интересней, но выберем всё же кое-что другое. "Военно-медицинский журнал" – вот! Учитывая окружение («гражданская авиация», как же, ха-ха два раза), как раз то, что нужно. Так, так… Про пенициллин ничего, про доктора Эмиха тоже ничего. Ну и ладно, вот это интересно: «Изучение поражающих факторов современной войны, приводящих к потере конечности».

Оторвался от чтения доктор, только когда в открывшейся сбоку двери показалась голова Сергея, а над головой заработал мотор, раскручивая верхний винт.

– Ну что, Юр, удачно долететь вам.

– А ты разве не с нами?

– Нет. У меня же самодеятельность, – улыбнулся лейтенант, – да и не рассчитан аппарат на троих. Так что удачи, думаю, ещё увидимся.

– И тебе удачи... с самодеятельностью.

– Готов, доктор?! – вклинился в разговор Саныч, – ремень пристегнул?

– Секунду. Всё, готово.

– От винта!

Звук винта изменился, машина задрожала и тронулась с места. Чтобы оторваться от земли, ей понадобился всего десяток секунд и пара десятков метров расчищенной от снега полосы.

Доктор пытался задавать Санычу вопросы, но рёв мотора, расположенного практически над головой, позволял общаться, только выкрикивая каждое слово по отдельности, и разговора не получилось. Шлемофон, позволяющий пилоту и пассажиру нормально разговаривать, доктору дать то ли забыли, то ли не хотели, чтобы он задавал вопросы, на которые всё равно не будет правдивых ответов. Так что, с минуту поорав, Юрий Петрович успокоился и принялся за очередную статью.

На этот раз ветер был попутный, и девяносто с хвостиком километров, отделяющие базу от Пензы, автожир преодолел менее чем за 30 минут.

– Жив?! – без шума, издаваемого двумя моторами, голос пилота прозвучал неожиданно громко.

– Жив, Саныч!

– Ну и как тебе полёт?

– Отлично! Практически как в своём кабинете за письменным столом! Правда, есть одно пожелание.

– И какое?

– Сделать бы в перегородке нишу для ног, а то, признаться, измучился свои ходули пристраивать.

– Ясно, учтём. Давай бери журналы и спускайся, тебя там ждут, а я своё дело сделал.

– Куда идти-то?

– Глянь в левый иллюминатор, видишь квадроцикл?

– Кого?

– Вон чёрно-красная тачанка о четыре колеса.

– А, вижу. Странная какая эта ваша тачанка.

– Какая есть. Ты только при водиле так не ляпни, «тачанка», – выделил голосом последнее слово лётчик, – высадит.

– Ладно, Саныч, бывай!

– Давай, док, ещё увидимся.

"Самолёт, автожир, квадроцикл – тут слов-то таких в жизни не узнаешь, не то что прокатиться в один день. Да, скажи кто утром – не поверил бы", – подумал доктор, подходя к ожидающему его экипажу.

Квадроцикл при ближайшем рассмотрении оказался близким родственником мотоцикла, но родственником весьма и весьма странным.

– Бастард, – вынес свой вердикт травматолог, – от фаэтона. Собранный в основном из мотоциклетных деталей аппарат по ширине не уступал автомобилю. А вот кабины не было, два сиденья, установленных поперечно в ряд, прикрывал только плексигласовый козырёк, напоминающий переднюю часть кабины самолёта. За сиденьями была мелкоячеистая клетка, служившая, видимо, багажным отделением.