Красный жук

– Ладно, – прервал затянувшеюся паузу чиновник. – Скиньте мне результаты последних опытов на почтовый ящик. Что-нибудь придумаем, – он протянул тонкую ладонь, Алексей пожал ее с великой осторожностью, рука Хорькова на ощупь напоминала остывшую сардельку, и утонула в огромной горячей лапе ученого.

– Слушаюсь! – чеканил он как в армии. – Немедленно вышлю.

Чиновник не оборачиваясь, вышел в коридор, Алексей только сейчас заметил, что при ходьбе тот слегка прихрамывает. Как Иван Грозный или лорд Байрон. Он подождал, пока шаги стихнут, и только после этого вышел следом.

Из окон лился безудержно яркий солнечный свет, весна в Ставропольском крае подчас бывает не мене жаркой, чем лето. Травкин достал сигарету, щелкнул колесиком зажигалки. Он ненавидел себя за эту рабскую покорность, всякий раз возникающую при встрече с господами подобного рода. Выдохнул колечко дыма, внимательно проследил за растекающемся в пыльном воздухе голубым облачком. Неприятно зудела губа, мужчина тронул пальцем подсыхающую простуду, и тихо выругался матом, что делал крайне редко. Идея возникла неожиданно. Как озарение. Он даже вскрикнул. Из соседней двери выскочила аспирантка Люда – недавняя выпускница университета, всеобщая любимица, умная, старательная девочка. Она ворковала над толстой крольчихой. Молодые ученые окрестили животное Самантой. Жирная, неуклюжая крольчиха выжила в результате действия сыворотки, и приобрела нетипичную для миролюбивых зверьков злобу. Она смотрела сквозь прутья решетки на окружающих круглыми глазами, и скалила плоские зубки. В настоящий момент Люда пыталась кормить непокорную крольчиху.

– Алексей Семенович! Что случилось?!

– Как чувствует себя Саманта?

– Очень агрессивная. Едва не откусила мне палец! – на щеках милой девушки играли чудесные ямочки. Мужчина смущенно отвернулся, свою увлеченность аспиранткой он будто школьник скрывал за небрежной грубостью, и плоскими остротами.

– Может быть, уколоть ее транквилизатором?

– Еще не хватало! Предложите ей водочки налить в мисочку. Вы что-то хотели спросить, шеф? – девушка кокетливо поправила русый локон.

– Черт возьми! Черт возьми!!! – спохватился ученый. Как ему это сразу в голову не пришло?! Он кинулся было немедленно догнать чиновника, но усилием воли притормозил свой порыв. Колечко дыма медленно расслаивалось, оставляя рваные клочья сизого тумана.

– Люда! У меня к вам просьба. Немедленно возьмите пять миллиграмм опытного вещества, и смешайте с образцами плазмы крови.

– Какой крови?! Мы прививали вещество крысам, кроликам, почти все сдохли, только Саманта живет, и еще две крысы. Вы ведь сами знаете…

– Вот видите! Из двадцати особей трое животных здоровы, и прекрасно себя чувствуют. Черт побери! Делайте, что вам говорят. Хоть бы у меня наберите крови в пробирку! – он швырнул недокуренную сигарету в ведро, быстро закатал рукав халата, обнажил мускулистое загорелое предплечье, и кинулся в помещение, едва не сбив с ног миниатюрную девушку. Заразившись энтузиазмом шефа, Люда сорвала упаковку с одноразового шприца, выхватила из шкафчика пузатую склянку, в ноздри ударил ядреный запах спирта.

– Будет немного больно! – улыбнулась девушка, пухлые губы чуть дрожали.

– Колите! – прорычал ученый.

– Колю! – тонкая игла впилась в вену, прозрачная колба наполнялась алой жидкостью.

Крупицы сигаретного дыма рассеялись не оставив следа, и только опальная взвесь кружилась в солнечных лучах, как невидимые волшебные пушинки. Сочная южная весна ликует на улице. Месяц апрель – юноша – безумец с огненной шевелюрой, и румяными щеками. Апрель – пора любви, надежд и великих открытий! Новая эра, новая эпоха, новая жизнь…

Пожилая уборщица выносила мусор через черный ход института. Это являлось нарушением мер секретности, все отработанное сырье надлежало запечатать в специальные емкости и сжигать. Но инструкции создаются для того, чтобы их нарушали. Женщина бросила два черных полиэтиленовых мешка на обычную помойку, и равнодушно оглядев залитый солнцем пустырь, захлопнула за собой дверь. К отбросам тотчас устремился бродячий рыжий пес. Собака осторожно протянула к пакетам черный нос, едко пахло формалином, известью и еще чем-то гадким, несъедобным. Пес рванул зубами пакет, сквозь прореху на землю посыпались одноразовые стаканчики, остатки еды, битое стекло, и пластиковые шприцы со следами мутных пузырьков на колбах. Неприязненно косясь на шприцы, собака жадно лизала засохшую мясную подливку. Громкие шаги заставили бродяжку зарычать, черная губа обнажила сточенные желтые клыки. Пес поджал облезлый хвост, и убежал в сторону пустыря.

Двое молодых парней подошли к свалке.

– Глянь, Артур, сколько баянов! Расточительная халатность, как базарят в новостях.

– Это отбросы из института, б…! – выругался худощавый черноволосый парень, по виду кавказец. – Там любая зараза может быть…