Красный

Отступив, Лиам дает мне немного места. Идет к задней части пикапа, занимается там чем-то, но я остаюсь на месте, все еще пытаясь собрать собственные мысли. Пытаюсь осознать, что именно он имел в виду. Почему сказал все это? А потом все встает на свои места, и я знаю, почему.

Я выпрыгиваю из пикапа и иду к нему. Он уже достал портативный холодильник и теперь сооружает постель, а когда видит выражение на моем лице, замирает на месте.

— Ты не хочешь останавливаться. И не остановишься.

— Я не могу.

— Ты можешь. Ты просто не старался.

— То, чем я занимаюсь… это делает меня самим собой. Я не могу работать в офисе с девяти до пяти, Роуз, а потом приходить домой, чтобы поиграть с детьми. Это не я. Не пытайся превратить меня в это.

— А что потом, Блэк? — Когда он слышит это имя из моих уст, его глаза округляются. Он знает, что я злюсь. — Хочешь трахнуть меня, будто я какая-то шлюха? Думаешь, этого будет достаточно? Заполнишь меня и заткнешь таким образом?

Его надежды разрушены, как и мои. Я отхожу подальше, он видит это и останавливается. На его лице выражение печали и злости, и мне очень непривычно видеть его таким.

— Да, и я хочу, чтобы этого было достаточно. Я эгоист, и я этого желаю. Но твоего счастья я хочу больше. Я не могу пока измениться, поэтому не собираюсь держать тебя и ждать, когда что-нибудь получится. Ты не заслуживаешь этого после всего, через что мы прошли. Так что я буду эгоистом только сегодня. Возьму тебя, заполню тебя. Но не думай, что разговор закончен, или что я принимал тебя за шлюху хоть когда-нибудь. Я, блядь, люблю тебя, Роуз Миллер. Просто не могу любить тебя всецело, если сам несчастен.

— Разве можно быть с тем, кого любишь, и быть несчастным?

Он качает головой.

— Я пробовал, несколько недель пробовал, честно. Но я не могу. Какой прок от всего этого?

Лиам прав. Если это всё не то, чего он желает, как я могу его заставить?

Но это нечестно. Я только вернула его, как уже снова теряю.

Жизнь так несправедлива.

Глава 26

Блэк

Она сидит на берегу, на лице красиво играют блики от воды. Ей нужно время, необходимо подумать. И я позволяю Роуз побыть одной. Сижу на одном месте и смотрю на нее последние пару часов. Я не двигаюсь, просто смотрю, как ее тело сотрясается от слез, а затем успокаивается. Она не хочет, чтобы я нарушал ее личное пространство, поэтому я не делаю этого. Но это тяжело, так чертовски трудно.

Я вижу, как она встает, смотрит на воду, а потом переводит взгляд на меня. И я ловлю его, вбираю полностью. Роуз прекрасна. Если бы я знал все слова мира, которыми можно описать красоту, я бы использовал их, чтобы описать ее. И пусть она не уверена в своем теле, моя реакция на нее говорит сама за себя. Ни одна женщина физически так не влияет на меня, как она. Ее улыбка делает что-то с той штукой в моей груди, которую люди называют сердцем. Я не понимаю этого и едва понимаю ее саму.

Роуз подходит ко мне.

— Сегодня?

— Сегодня, — соглашаюсь я, усаживая ее в открытый кузов пикапа.

Джейк сказал, что мне необходимо выбрать. Что я больше не могу продолжать так. И, безусловно, я знал это, просто не желал признавать. Потому что из всего света и тьмы, я хотел только ее. Вот только... если хочешь кого-то так сильно, это неправильно. Это значит, что ты только разочаруешь этого человека и причинишь ему боль, пусть и ненароком.

— Мне нужно спросить... — Она смыкает ладони в замок, переплетая пальцы.

— Ты можешь спрашивать о чем угодно, Роуз.

— Ты планируешь видеться с ним?

— С маленьким Лиамом? — уточняю я, и она кивает. — Я хочу видеть вас всех. Мне просто нужно разложить все по полочкам в своей голове. Я не хочу терять вас, но если придется...

— Поцелуй меня сейчас же, чтобы заткнуть.

И я угождаю ей. Почему бы и нет? Ее губы — словно смертный грех, и так манят. Хочу целовать ее всегда, в любое время, когда есть такая возможность. Вот и теперь — я пропал. Я притягиваю Роуз к себе, обхватываю лицо ладонями и смотрю, как широко открываются ее глаза. Смотрю со страстью. Она чуть сползает с кузова и опускает одну ногу на землю для равновесия. Приоткрывает губы для меня — она знает, чего я хочу. Я наклоняюсь, ощущая ее горячее дыхание, а затем наши губы соприкасаются, и в этом прикосновении прошедшие пять лет будто растворяются, словно их никогда и не существовало. Если бы это было так...

Наши языки сплетаются, и я ощущаю ее мятный вкус. Она сбрасывает туфли, и я слышу, как со стуком они падают на землю. Ощущаю ее руки на своей талии, но мои ладони остаются на ее лице. Когда Роуз касается меня, я вздрагиваю, тут же вспоминая, почему мне не нравилось, когда меня трогали. Но в то же время не могу отрицать, что чувствовал удовольствие от прикосновений, которые получал от другой.

Она сжимает веки так плотно, словно хочет скрыть, совершенно заблокировать эмоции. Роуз не хочет чувствовать боль, но это неизбежно. Такова жизнь.

— Ты живешь? — спрашиваю я ее в слегка приоткрытые губы.

Она тяжело дышит, опираясь на меня руками.

— Выживаю, — наконец, отвечает она, и снова целует меня.