Красным по белому

— И Стэнджерсон тоже… — пробормотал Холмс. — Дело осложняется.

— Оно и без того было достаточно сложным, — проворчал Лестрейд, берясь за стул. — Но я, кажется, угодил на военный совет?

— А вы… вы точно знаете, что он убит? — запинаясь, спросил Грегсон.

— Я только что был в его комнате, — ответил Лестрейд. — Я первый обнаружил это убийство.

А мы тут слушали Грегсона, который по-своему решил загадку, — заметил Холмс. — Будьте добры, расскажите нам, что вы видели и что сделали.

— Пожалуйста, — ответил Лестрейд, усаживаясь на стул. — Не скрою, я держался того мнения, что Стэнджерсон замешан в убийстве Дреббера. Сегодняшнее событие доказало, что я ошибался. Одержимый мыслью о его соучастии, я решил выяснить, где он и что с ним. Третьего числа вечером, примерно в половине девятого, их видели вместе на Юстонском вокзале. В два часа ночи труп Дреббера нашли на Брикстон-роуд. Следовательно, я должен узнать, что делал Стэнджерсон между половиной девятого и тем часом, когда было совершено преступление, и куда он девался после этого. Я послал в Ливерпуль телеграмму, сообщил приметы Стэнджерсона с просьбой проследить за пароходами, отходящими в Америку. Затем я объехал все гостиницы и меблированные комнаты в районе Юстонского вокзала. Видите ли, я рассуждал так: если они с Дреббером расстались у вокзала, то естественнее всего, что секретарь переночует где-нибудь поблизости, а утром опять явится на вокзал.

— Они, вероятно, заранее условились о месте встречи, — вставил Холмс.

— Так и оказалось. Вчерашний вечер я потратил на поиски Стэнджерсона, и все безуспешно. Сегодня я начал искать его с раннего утра и к восьми часам добрался, наконец, до гостиницы «Халлидей» на Литтл-Джордж-стрит. На вопрос, не живет ли здесь мистер Стэнджерсон, мне сразу ответили утвердительно.

«Вы, наверное, тот джентльмен, которого он поджидает, — сказали мне. — Он ждет вас уже два дня».

«А где он сейчас?» — спросил я.

«У себя наверху, он еще спит. Он просил разбудить его в девять».

«Я сам его разбужу», — сказал я.

Я подумал, что мой внезапный приход застанет его врасплох, и от неожиданности он может проговориться насчет убийства. Коридорный вызвался проводить меня до его комнаты — она была на втором этаже и выходила в узенький коридорчик. Показав мне его дверь, коридорный пошел было вниз, как вдруг я увидел такое, от чего, несмотря на мой двадцатилетний опыт, мне чуть не стало дурно. Из-под двери вилась тоненькая красная полоска крови, она извилисто пересекала пол коридорчика и образовала лужицу у противоположной стены. Я невольно вскрикнул; коридорный тотчас же вернулся назад. Увидев кровь, он чуть не хлопнулся без чувств. Дверь оказалась заперта изнутри, но мы высадили ее плечами и ворвались в комнату. Окно было открыто, а возле него на полу, скорчившись, лежал человек в ночной рубашке. Он был мертв, и, очевидно, уже давно — труп успел окоченеть. Мы перевернули его на спину, и коридорный подтвердил, что это тот самый человек, который жил у них в гостинице под именем Джозефа Стэнджерсона. Смерть наступила от сильного удара ножом в левый бок; должно быть, нож задел сердце. И тут обнаружилось самое странное. Как вы думаете, что мы увидели над трупом?

Я почувствовал, что сейчас услышу что-то ужасное, и, прежде чем Холмс успел ответить, у меня по коже поползли мурашки.

— Слово Rache, написанное кровью, — сказал Холмс.

— Да, именно. — В голосе Лестрейда звучал суеверный страх.

Мы помолчали. В действиях неизвестного убийцы была какая-то зловещая методичность, и от этого его преступления казались еще ужаснее. Нервы мои, ни разу не сдавшие на полях сражения, сейчас затрепетали.

— Убийцу видели, — продолжал Лестрейд. — Мальчик, приносивший молоко, шел обратно в молочную через проулок, куда выходит конюшня, что на задах гостиницы. Он заметил, что лестница, всегда валявшаяся на земле, приставлена к окну второго этажа гостиницы, а окно распахнуто настежь. Отойдя немного, он оглянулся и увидел, что по лестнице спускается человек. И спускался так спокойно, не таясь, что мальчик принял его за какого-нибудь плотника или столяра, работавшего в гостинице. Мальчик не обратил особого внимания на этого человека. Но у него мелькнула мысль, что в такую рань обычно еще не работают. Он припоминает, что человек этот был высокий, с красноватым лицом и в длинном коричневом пальто. Он, должно быть, ушел из комнаты не сразу после убийства — ополоснул руки и вытер нож о простыню, на которой остались кровяные пятна.

Я взглянул на Холмса, — описание убийцы в точности совпадало с его догадками. Однако лицо его не выражало ни радости, ни удовлетворения.

— Вы не нашли в комнате ничего такого, что могло бы навести на след убийцы? — спросил он.