Красным по белому

Впрочем, Йохану было глубоко безразлично, насколько городок посреди ничего соответствует типичному перегринскому городу. После продолжительного путешествия верхом он не хотел проводить сравнительный анализ, он хотел ванну, переодеться, поесть и выпить.

В этом месте своих размышлений Йохан усмехнулся. Похоже, он уже потихоньку становится настоящим перегринцем, так как мечтает не о кружке холодного пива, а о стакане виски. И ему уже даже все равно, из чего оно будет выгнано в этом городке, из ячменя, из кукурузы, из яблок… да хоть из земляных орехов! Которые здесь, впрочем, не растут, это южное растение.

Наверное, два сотника, Фройд и Штайн, с которыми он мельком познакомился еще в Грюнвальде, во время тамошних событий, а сейчас оказался вместе с ними в Перегрине, так вот, эта неразлучная парочка, судя по всему, специально отправила Йохана в такую даль, чтобы тот, так сказать, проникся духом Перегрина. Если дух Перегрина — это дорожная пыль, лошадиный пот (и не только лошадиный, будем честны), и сгоревший порох, тогда да, Йохан проникся им по самые брови.

Впрочем, путешествие по перегринским дорогам было вполне себе мирным: больгу часть пути он проделал на поезде, а во время конной поездки отстреливался всего-то два раза. Из них один раз — от своры каких-то невнятных волков рыжего цвета, а другой — от не менее невнятной парочки грязных и пыльных бродяг на тощих конях с винтовками… Йохан встряхнул голову, пытаясь изгнать непрошенное зрелище двух коней на задних ногах, с винтовками в копытах, поправил широкополую шляпу и еще раз помечтал о том, как он прибудет на место. Потом оттянул ворот рубашки и чуть ослабил галстук.

Что удивляло в перегринцах, так это, в первую очередь, их страсть к соблюдению традиций. Хотя, казалось бы, какие могут быть традиции у страны, появившейся на свет сто лет назад? Но нет, они были и перегринцы их соблюдали. Если в городке, Спрингфилде или Ривердейде, традиционно пекут по воскресеньям пирог из сладкого картофеля — то его будут печь все жители, отчего вдоль единственной улицы будет густыми клубами стелиться запах выпечки. А в соседнем городке вполне возможно никогда такого пирога и не пробовали и по воскресеньям они развлекаются метанием коровьих лепешек или кузнечных наковален. Точно так же традиционны перегринцы и в одежде — если ты приличный человек, так уж будь любезен, одевайся как приличный человек, а не как какой-то бродяга. Отчего даже крестьянин, годами не видящий на свое ферме других людей, кроме жены и трех дочек, и приезжающий в городок только по воскресеньям — и тот будет носить шляпу и костюм с жилетом и галстуком. Ну и револьвер на поясе, конечно, без которого в Перегрине выйти в люди — все равно что брандскому щеголю без трости.

Так что и ему, Йохану, пришлось нарядиться точно так же, несмотря на несколько жарковатую для такой одежды погоду.

Второе же, что удивляло его в перегринцах — это их крайне ленивое отношение к закону. Когда, после стычки с бродягами, Йохан, еще не изживший в себе законопослушного белоземельца, зашел в ближайшем же городке к шерифу и сообщил, что в нескольких милях отсюда на дороге лежат два тела, немножко мертвых. Шериф, не снимая ног со стола, пыхнул сигарой, и мотнул головой в сторону стены, на висящие гравюры с портретами, мол, узнаешь кого-нибудь? Йохан опознал одного, после чего шериф надвинул на глаза шляпу и сказал, что братья Йорки таки добегались. И что если бы он, мистер Фабер, привез сюда из головы, то получил бы вознаграждение в размере 10 марок. За обоих. А так — нет. На этом история и закончилась.

Точно такими же ленивыми взглядами сейчас провожали Йохана немногочисленные жители городка Гринвилл. Немногочисленные — в том смысле, что на улице их было немного. Вернее, даже — на улице прохожих не было вовсе, если не считать какого-то незнакомого всадника на противоположном конце, который неторопливо выезжал из городка в тот момент, когда Йохан туда въезжал. Остальные жители прятались в теньке, расположившись в плетеных креслах на открытых верандах своих домов. Никто даже и не пошевелился, чтобы, к примеру, прокричать — как обязательно сделали бы белоземельские сельчане — «Слышь, Генрих, а кто это едет там?» и тут же получить в ответ «Не знаю, Иогнанн, возможно, опять кто-то приехал в гости к малышке Гретхен!». При этом Йохан был твердо уверен, что не менее чем полчаса спустя уже весь городок будет знать, и кто приехал, и на ком, и зачем, и даже, возможно — вкратце его биографию. И при этом никто со своих кресел так и не встанет.

Такова магия маленьких городков.

Йохан привязал своего конька у бара, набрал ведро воды и плеснул в поилку, после чего, толкнув двустворчатые двери, вошел в полутемное помещение.

Внутри… внутри был обычный перегринский бар, картину которого можно было смело вклеивать в энциклопедию в статью «Перегринский бар».