Красота

Китай. В Поднебесной долгое время считалось, что фигура красавицы должна блистать гармонией прямых линий. Добивались этого разными способами, в том числе и весьма суровыми. Но уж если всё состоялось и совпало, мужчины не сдерживали себя в сравнениях. Из труда писателя Вэй Юна «Книга женских прелестей» узнаём:

«Красавица рождается из тончайших испарений Неба и Земли, из яшмовой росы, скапливающейся на бронзовом диске. Такая женщина подобна видению благословенной древности, которое открывается разве что во сне. Она – как сладкое пение лютни, способное растрогать даже бездушное железо; как полет дракона, пронзающего облака. Сердце радостно откликается ей, а вместе с сердцем поют в согласии горы и реки, луна и звезды…»

Как всё-таки разнятся культуры разных народов! У нас красавица-жена «выступает словно пава», а «полёт дракона, пронзающего облака» относится скорее к тёще.

На Востоке всё не так, Восток дело тонкое, но относится это только к Китаю.

В Персии канонический образ красавицы составляли из четырех десятков элементов, перечисленных в средневековом трактате «Книга о прелести женщины».

Чтобы женщину признать очаровательной, должно отыскать в ней четырежды повторяемые десять качеств – круглое, великое, маленькое, красное, белое и черное. Под белизной подразумевалась белизна самой женщины, белизна ее глазных белков, ногтей и зубов. Под краснотой – краснота десен, языка, щек и губ. Под округлостью – округлость бедер, кончиков пальцев, лодыжек и плеч. Под длиной – длина шеи, волос, ресниц и носа…

А вот отрывок из книги Кристенсена «Иран в эпоху Сасанидов»:

«Самая красивая женщина та, которая постоянно думает о любви к мужчине. Но с точки зрения внешнего облика самая красивая женщина та, которая обладает средним ростом, пышной грудью, красивой шеей, маленькими круглыми ножками, прямым станом, удлиненными пальцами, мягким и здоровым телом. Её соски должны быть, как айва, ногти белые как снег, щеки красные, как гранат, глаза миндалевидными, ресницы нежны, как руно, зубы белые и изящные, косы длинные и черные… и никогда она не должна разговаривать грубо и дерзко».

Мы видим, что кроме описания тела, предъявлены требования к поведению женщины, призыв смириться перед мужчиной.

Индия.

Три вещи у женщины должны быть глубокими: голос, понимание и пупок; шесть – точно очерченными (изогнутыми): нос, глаза, уши, ногти, груди, основание шеи; пять – красными: ладони, пятки, уголки глаз, ногти и язык. Она всегда говорит мягко, как лебедь, брови и глаза её подведены, губы красны, как плод бимбы, шея напоминает раковину, её вены не видны, а лицо подобно луне. Грудь должна быть хорошей формы, подобна крупному жемчугу, но – мягкая на ощупь, а сами груди, как бутоны лотоса, расположены так, чтобы между ними не было расстояния. У красавицы всегда сладкая улыбка, тонкие брови и точёная талия.

Отведаем арабский эпос «Тысяча и одной ночи». Какая избыточная навороченность – и хочешь представить, и силишься, но куда там… Утонем в образах, Серкидон:

«А груди её точно две шкатулки из слоновой кости, сиянье которых заимствуют луна и солнце. И живот у неё в свёрнутых складках, как складки египетских материи, расшитых парчой, и складки эти подобны бумажным свиткам. И доходит это все до тонкого стана, подобного призраку воображения, а он покоится на бёдрах, похожих на кучи песку».

«Высокая ростом, с выпуклой грудью, красивая, прелестная, блестящая и совершённая, стройная и соразмерная, с сияющим лбом и румяным лицом, с глазами, напоминающими серн и газелей, и бровями, подобными луку новой луны в шабан . Её щеки были как анемоны, и рот как соломонова печать , и алые губки как коралл, и зубки как стройно нанизанный жемчуг или цветы ромашки, а шея как у газели, и грудь словно мраморный бассейн с сосками точно гранат, и прекрасный живот, и пупок, вмещающий унцию орехового масла».

Обратите внимание, живот со складками. Мужчины на Востоке считают живот самой эротической частью тела женщины, а складки на животе называют «волнами в океане любви». Чем больше таких «волн», тем лучше. Но минимум должно быть – три.

Серкидон! Думал я сразу же прильнуть к первоисточнику, упомянуть царя Соломона и его идеал, но он мне показался излишне персонофицированным. Ограничусь концовкой еврейского анекдота, который имеет бороду не меньше, чем у царя Соломона:

«…а теперь послушай, дорогой Арончик, слова старого морского волка. Лучше качаться на волнах, чем биться о скалы».

Учтите, дорогой Серкидончик, и моё мнение:

«В бурном океане любви, когда идёт кругом голова, чтобы не сорваться и не утонуть в пучине страстей, нужно за что-то ухватиться. Чем крепче и крупнее будет это прекрасное что-то, тем больше шансов будет у Вас остаться на плаву».

Крепко жму Вашу руку, и до следующего письма.

-38-

Приветствую Вас, Серкидон!