Читаем Красота и мозг. Биологические аспекты эстетики полностью

Многочисленные эксперименты по тахистоскопическому распознаванию продемонстрировали однородную реакцию мужчин, тогда как результаты, полученные с женщинами, часто были весьма противоречивы. Такого рода половой диморфизм, возможно, объясняется гормональным воздействием на функции полушарий [6]. Хэмпсон и Кимура [14] выявили изменчивость их работы у женщин на протяжении менструального цикла. Кроме того, мы обнаружили, что задержка ответа (независимо от того, где предъявляется стимул) существенно больше, когда требуется выбрать «выразительную» фигуру, чем в случае «невыразительной» (Р(0,001). Этот результат наводит на мысль об общем влиянии «гештальткритериев» на аффективную оценку (рис. 4).

Из описанного эксперимента можно сделать три вывода.

1. Не только когнитивный, обычно описываемый в литературе, но и аффективный (эстетический) выбор осуществляется двумя полушариями мозга неодинаково, что подразумевает наличие двух различных систем, связанных с эстетической оценкой.

2. Эстетическое восприятие, возникающее при стимуляции как правого, так и левого полушария, различно у мужчин и женщин.

3. Качество стимула (т. е. его «добротность» с точки зрения завершенности, простоты и значимости в соответствии с идеями гештальтпсихологии) влияет не только на восприятие, но и на эстетическое предпочтение.


Аффективный выбор после подсознательного восприятия лиц


Поскольку считается, что правое полушарие перерабатывает зрительную информацию быстрее и более обобщенно, чем левое [15], причем часто без ее вербального осознания [9], возможно, что эта половина мозга доминирует и в обработке стимулов, предъявляемых очень кратковременно. Мы разработали серию экспериментов, основанных на методике Кунст-илсона и Зайонца [12]: в каждое полушарие проецировался отдельный стимул и проверялось, действительно ли существует правополушарное доминирование при подпороговом восприятии. Сначала в течение 1 мс двадцати испытуемым предъявлялись одновременно обрезанная по контуру фотография лица (без волос и ушей), т. е. стимул, обрабатываемый преимущественно правым полушарием, и фотография поверхности картофелины. Используемый интервал времени слишком короток для идентификации стимулов и даже для определения, с какой стороны каждый из них находится (рис. 5, А). Лицо случайным образом появлялось в левом или в правом поле зрения (проецировалось соответственно в правое или левое полушарие), а картофель-в противоположном. Затем испытуемым предъявляли два сфотографированных лица, одно из которых перед этим использовалось в опыте, а второе было новым (рис. 5, Б). Оба находились на средней линии в течение 1 с. Требовалось распознать объект («Какое лицо вы уже видели?») и определить его аффективное воздействие («Какое лицо вам больше нравится?»).


Рис. 5А. Пример пары стимулов с лицом в правом поле зрения (проецируемым в левое полушарие) и отвлекающим изображением (картофелина) в левом поле (проецируемым в правое полушарие).

Рис. 5Б. Пример пары лиц, предъявляемых по средней линии. Верхнее лицо перед этим предъявлялось левому полушарию, а нижнее-совершенно новое. Здесь были две задачи-на распознавание и на эмоциональную оценку.



В соответствии с результатами, приводимыми Кунст-Уилсоном и За-йонцем [12], мы нашли, что подпороговое предъявление лица влияет на аффективное отношение, но не на распознание. Первое существенно зависит от поля зрения (Р = 0,0015). Лица, предъявлявшиеся ниже порога в правом поле зрения (стимуляция главным образом левого полушария) предпочитались, а в левом поле зрения (в правом полушарии) нравились меньше, чем новое лицо в паре. Для проверки этого эффекта мы провели с разными испытуемыми два идентичных опыта: один-с временем предъявления 3–5 мс (пороговый уровень), позволяющим отличить лицо от картофелины, но не уловить его индивидуальные черты, а второй-с демонстрацией в течение 20 мс, дающей возможность четко распознавать лица. При пороговом предъявлении результаты последующего распознавания и предпочтения практически не отличались от описанных выше. Когда же использовался надпороговый уровень восприятия, обнаружилось хорошо известное правополушарное доминирование в распознавании лиц (Р = 0,02), но предпочтение от поля зрения не зависело (рис. 6).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Опасные советские вещи. Городские легенды и страхи в СССР
Опасные советские вещи. Городские легенды и страхи в СССР

Джинсы, зараженные вшами, личинки под кожей африканского гостя, портрет Мао Цзедуна, проступающий ночью на китайском ковре, свастики, скрытые в конструкции домов, жвачки с толченым стеклом — вот неполный список советских городских легенд об опасных вещах. Книга известных фольклористов и антропологов А. Архиповой (РАНХиГС, РГГУ, РЭШ) и А. Кирзюк (РАНГХиГС) — первое антропологическое и фольклористическое исследование, посвященное страхам советского человека. Многие из них нашли выражение в текстах и практиках, малопонятных нашему современнику: в 1930‐х на спичечном коробке люди выискивали профиль Троцкого, а в 1970‐е передавали слухи об отравленных американцами угощениях. В книге рассказывается, почему возникали такие страхи, как они превращались в слухи и городские легенды, как они влияли на поведение советских людей и порой порождали масштабные моральные паники. Исследование опирается на данные опросов, интервью, мемуары, дневники и архивные документы.

Александра Архипова , Анна Кирзюк

Документальная литература / Культурология