Красота и мозг. Биологические аспекты эстетики

Пациенты с поражением правого полушария часто утрачивают эмоциональную интонацию речи [58], в то время как при патологиях левого полушария и афазии интактное правое полушарие способно такую интонацию различать [59]. Поражения правого полушария ведут к серьезным трудностям при оценке настроения других людей [60] и аффективной окраски их речи [61].

Эмоциональные нарушения, возникающие при правополушарной патологии, тесно связаны с общей возбудимостью. Эти поражения обычно сопровождаются игнорированием информации, поступающей «слева», и Хейлман и др. связывают это с пониженной активностью правой половины мозга [62]. Хейлман и Ван ден Абелл показали, что у нормальных людей правое полушарие доминирует в регулировании общей активации мозга. Так, время реакции на простые сенсорные сигналы сильно сокращается, если им предшествует предупреждающий стимул, причем последний более эффективен, когда предъявляется правому полушарию, даже если реакция должна быть осуществлена правой рукой [63]. Любая форма стимуляции (сенсорная или когнитивная) приводит к избирательному усилению локального метаболизма в теменной и средне-височной коре правого полушария (A.D. Rosen et а1., 1981, «Картирование функций внимания у людей с помощью позитронно-эмиссионной томографии», неопубликованная работа).

Таккер [64] высказал предположение, что тенденция правого полушария к синтезу и объединению множественных сложных сигналов в глобальный конфигурационный образ играет решающую роль в выработке и стимулировании эмоционального переживания, а преимущество левого полушария при анализе отдельных, упорядоченных во времени и четко определенных деталей используется для видоизменения и ослабления эмоциональных реакций. С этой точки зрения когнитивные и эмоциональные особенности обоих полушарий тесно взаимосвязаны; как и в области когнитивных процессов, полушария дополняют друг друга в регулировании эмоций. Уже давно известно о нелинейной зависимости результатов психологических тестов от уровня активации мозга [65]: они улучшаются по мере ее роста до определенного оптимума, а затем начинают ухудшаться, когда возбуждение становится избыточным. С адаптивной точки зрения, безусловно, нужны регуляторные системы как для усиления активации и повышения силы эмоций, так и для их контроля и сдерживания. Не исключено, что мысленное построение форм, отношений, образов и абстракций во времени и пространстве оптимизируется, когда в нем участвуют эмоции (пока они не доходят до разрушительно действующего сверх-возбуждения); вероятно, именно этот оптимум необходим для эстетического творчества.

Эстетическое переживание и асимметрия мозга По-видимому, ясно, что в области музыки и изобразительных искусств, прозы и поэзии некое цельное впечатление — это результат интеграции специализированных когнитивных и эмоциональных процессов, протекающих в обоих полушариях. Здесь важны общая форма и каждая деталь, образы и абстракции, пространственные отношения и временной порядок. Все это нужно подвергнуть синтезу, проверить и оценить с эмоциональной точки зрения, чтобы мысленная конструкция создавала ощущение прекрасного. Для творчески работающего математика или натуралиста модели Вселенной тоже характеризуются их эстетической привлекательностью и изяществом. Мысль о создании единой теории поля преследовала Эйнштейна до конца его жизни не потому, что какие-то экспериментальные данные говорили о возможности понимания всех физических сил в рамках одной общей концепции: просто сама такая концепция была полна для него возвышенной красоты.

Пуанкаре говорил: «Ученый исследует природу не потому, что она полезна; он делает это потому, что ею восхищается, а восхищается потому, что она прекрасна. Если бы природа не была прекрасной, ее не стоило бы познавать, а если бы ее не стоило познавать, не стоило бы и жить… Я имею в виду ту бездонную красоту, которая таится в гармоничном порядке составных частей и которую может уловить чистый интеллект… Речь идет, следовательно, об особой красоте, о чувстве гармонии космоса, заставляющем нас отбирать факты, наилучшим образом способствующие этой гармонии, как художник отбирает среди черт своей модели те, что сделают его картину совершенной, вдохнут в нее характер и жизнь» [66].

Таким образом, и для художника, и для ученого именно поиск мысленных конструкций, обладающих гармонией и красотой, определяет главную цель прилагаемых усилий. Более того, я верю, что даже в самой приземленной сфере человеческой деятельности построение наших моделей окружающего мира направляется этими же мотивами.