Красота и темнота (ЛП)

Я ухмыляюсь. Не знаю почему, но мысль о Софии, приезжающей сюда в центр, заставляет все мое тело звенеть от предвкушения.

— Абсолютно. Насколько я знаю, никто не преподает уроки на фортепиано или вокал. А что касается советов по моде от бывшей всемирно известной модели, то у вас все девочки будут стоять в очередь.

— Спасибо, Джек. Мы поговорим об этом с Ланой, — отвечает Лена.

— Без проблем, — говорю я.

— Я понятия не имела, пока Лана не сказала мне сегодня, что вы и есть Джек Айриш, — говорит Лена.

Я пожимаю плечами, смущаясь. Она говорит это с таким видом, будто я знаменитость или что-то типа того.

Она улыбается.

— Должна сказать, ваше имя часто упоминалось, пока я работала в мире моды.

София с любопытством смотрит на сестру.

— Почему?

Она кидает на Софию загадочный взгляд.

— Джек — один из лучших пластических хирургов Великобритании. Он руководит самой известной клиникой на Харли-стрит. — Она делает паузу и морщит лоб. — Я даже знаю пару девушек, которым он сделал другую форму носа. Кстати, вы проделали потрясающую работу оба раза.

— Спасибо, — тихо отвечаю я.

Затем звонит колокол, и наступает время всем спуститься в столовую на праздничный обед. Лана и другие женщины поставили здесь огромную елку и украсили ее большим количеством мишуры, поэтому со всех сторон слышатся ахи и комментарии «злой человек» и «круто» от детей. (Имеется в виду фильмы о похитителях Санта-Клаусах и маньяках-убийцах («Тихая ночь, смертельная ночь» 1984, «Плохой Санта»2003), поэтому дети называют его злым. – прим. пер.)

12.

София

Обед проходит весело, дети, кажется, определенно наслаждаются. Взрослым подают вино. И у меня тоже есть бокал в руке, который я тяну к своим губам.

Несколько раз, когда я поднимаю глаза, ловлю взгляд Джек на себе, но я тут же краснею и начинаю нервничать, поэтому быстро отвожу глаза, делая вид, что не замечаю его взгляда, хотя мы явно пялились друг на друга. Это глупо, но Джек Айриш почему-то оказывает на меня безумное влияние.

Позже Санта начинает раздавать подарки, но снаружи с улицы доносится шум потасовки. Оказывается, там происходит драка между выпившими мужчинами, возвращающимися из соседнего паба. Джек и еще один мужчина выходят к ним, и я ловлю себя на мысли, что начинаю нервничать, ожидая его возвращения. Странно, но я гоню от себя мысль, что он может там пострадать.

Он возвращается, и я тут же замечаю, что рукав его пиджака порван. Но я все равно с облегчением выдыхаю. С одной стороны, мне отчаянно хочет подойти к нему, но мои ноги не готовы двигаться в его сторону. И хорошо, что я этого не делаю, потому что замечаю Сьюзан, сотрудницу этого центра, с которой меня познакомили, она направляется к нему и с особым вниманием осматривает его руку и порванную ткань.

Она так близко к нему стоит, что я у меня в глубине груди поднимается совершенно странное для меня чувство — негодования, как будто он принадлежит мне и только мне, а она вмешивается не в свое дело. Я вижу, как она смотрит на него выразительными глазами и что-то говорит, но он встряхивает головой, вытаскивает свою руку и уходит.

С его уходом, время после обеда мне кажется унылым, хотя я присоединяюсь к играм с детьми, мысли о нем все время крутятся у меня в голове.

Перед тем, как приходит время уезжать, Лена договаривается с женщиной за стойкой регистрации, что в ближайший четверг мы дадим уроки. Должна признать, следующие три дня я очень переживаю на этот счет. А что если никто не придет? Что, если я облажаюсь или еще хуже войду в ступор? Я до мяса сгрызла свои ногти, но, оказалось, что зря беспокоилась.

Джек оказался прав, толпа хихикающих девушек просто текла на урок Лены по основам модельного бизнеса, моды и советам по макияжу. Более сорока человек, нам пришлось воспользоваться залом, вместо класса, но Лена даже не беспокоилась по этому поводу, во всяком случае, я не заметила, она выглядела блестяще.

Она начинает с показа некоторых простых упражнений, как стоит ходить по подиуму, затем переходит к лекции, как в школе, заканчивая свой урок. Мне кажется, на самом деле, это было очень круто. Все девочки в этом центре приобретут гораздо больше правил этикета, чем дебютантки девятнадцатого века.

Ее урок интересен даже для меня. Она дает маленькие советы, по которым работают все модели. По-видимому, они не говорят сыр или секс, когда хотят, чтобы их фотографии выглядели «надув губки» и сексуально. Они говорят «чернослив».

— Попробуйте, — просит она, и больше чем сорок маленьких девочек эхом вторят ей, смеясь и оглядываясь на выражение своей соседки.

К моему большому удивлению появляется Лори уже в середине занятия, она останавливается у входа в зал и ни с кем не разговаривает. В какой-то момент я замечаю ее хихикающую над одной из шуток Лены.