Красота любви (не)помеха

   – Вот понимаю, что совершаю ошибку, но мне нестерпимо смотреть на то, что с тобой происходит, - услышала вдруг ставший каким-то странным голос тети Бернадет.

   – Ты о чем? – всхлипнув, я подняла на нее полные слез глаза.

   – Что бы ты сделала, если бы у тебя появилась возможность исполнить любое твое желание?

   – Я бы пожелала стать стройной и красивой! – уверенно воскликнула я. – И тогда Арман бы точно меня полюбил!

   Тетя как-то грустно улыбнулась.

   – Какая же ты у меня еще наивная и глупеңькая! – она вздохнула. — Но радует, что, по крайней мере,ты не стала бы насильно вызывать в нем чувства к себе. Как в свое время сделала я со своим избранником.

   Мои глаза широко распахнулись. Я непонимающе уставилась на тетю.

   – О чем ты говоришь?

   – Хочешь услышать мою историю, которую я ещё никому и никогда не рассказывала? Даже твоей маме.

   Только и смогла что кивнуть.

   Тетя вернулась в свое кресло и задумчиво уставилась на огонь в камине. Счастливчик, лизнув меня в руку, снова вернулся к угощению и лишь иногда поглядывал на нас своими живыми и умными глазами.

   – Тогда слушай. И, надеюсь, ты сделаешь правильные выводы из того, что сейчас услышишь. И распорядишься правильно своим знанием.

   Все более заинтригованная, я даже плакать перестала , вся обратившись в слух. Но видя, что тетя умолкла, не спеша переходить к рассказу, робко спросила:

   – Ты говоришь про дядюшку Марселя?

   – Да, про него, милая, – встрепенулась Бернадет Сенье. - Про мужчину, который так и остался моей единственной любовью в жизни. Но начну я с того, как мне досталась вещь, благодаря которой все и произошло.

   Она вытащила из-за ворота строгого платья небольшой золотой медальон тонкой и изящной работы.

   – Какая красота! – невольно восхитилась я. – Почему ты никогда мне его не показывала?

   Тетя лишь грустно улыбнулась.

   – Этот медальон для меня не просто красивое украшение. Он служит напоминанием о самой большой и непоправимой ошибке в моей жизни. О том, что всю оставшуюся жизнь я должна искупать свой грех.

   – О чем ты,тетушка Бернадет? - я все больше не понимала , что происходит.

   Эта женщина, несмотря на внешнюю строгость и чопорность, служила для всех образцом добродетели и милосердия. Не раз бывало, что она бесплатно лечила тех, кто не мог заплатить за услуги лекарей. Многие знали, что к тетушке можно обратиться в трудную минуту и она, если это в ее силах, обязательно поможет. За это в городе ее уважали и любили. Были готовы помочь в ответ, если понадобится. Ни у кого язык бы не повернулся сказать про нее что-то плохое.

   Так какой такой страшный грех она совершила, что это давит на нее всю жизнь? Почему запретила себе быть счастливой, несмотря на то, что за ней даже сейчас, в ее сорок шесть лет, не раз пытались ухаживать? Она, в отличие от меня и мамы, не была склонна к полноте. Стройная, с безукоризненной фигурой и тонкими чертами лица. И держалась всегда словно истинная леди, знающая цену себе и своим достоинствам. Но видимо, чего-то я, оказывается, о ней не знаю, несмотря на то, что прoжила бок о бок целых пять лет.

   – Я тогда была юной и глупой двадцатидвухлетней девицей, только закончившей Академию. Приехала работать в Кайрен. Там, конечно, не было таких перспектив, как в столице, но зато туда согласились взять целительницу без опыта работы. С Марселем я познакoмилась именно в Кайрене. Он работал в той же больнице, куда взяли меня.

   Про это я знала из рассказов матери. Вот только без подробностей. Мама лишь говорила, что тетя вышла замуж в Кайрене, а после смерти мужа переехала в столицу. Не хотела оставатьcя там, где все напоминало ей о тяжкой утрате. Но прерывать рассказ Бернадет не стала, боясь спугнуть редкую откровенность с ее стороны. Обычно о своем прошлом во времена замужества тетя вспоминать не любила. Я относилась к этому с пониманием и не докучала.

   – В то время Марсель был женат на другой.

   А вот это уже новость! О таких нюансах я не знала.